Русский штык на чужой войне

Я успокоил старого друга и сказал, что полковник Шерифе так легко не вступит в Асунсион. Рудольф Александрович покачал головою и назвал меня неисправимым оптимистом.

В ресторане «Альгамбра» посетители встретили меня аплодисментами, а услужливый гарсон любезно положил на прибор вечерний выпуск газеты «Эль Либераль», поздравив в лестных выражениях с боевым успехом. Я взглянул на газету и прочел на первой странице заголовок жирным шрифтом: «Капитан Сакро Дьябло».

Военный корреспондент с фронта описал на целой странице мою атаку на батальон майора Вейса, сравнив эскадрон Эскольты с донскими казаками, неустрашимо громившими врагов. Меня же он назвал, за трудностью произношения моей фамилии, Сакро Дьябло – кличкой, оставшейся за мною на все время службы в парагвайской армии. Откровенно говоря, мне было приятно чувствовать себя героем дня, и по этому поводу я выпил даже бутылку шампанского. На следующий день все газеты писали о нашей атаке, поместили даже мою фотографию и назвали «тузом правительственной кавалерии». Так счастливо прошел мой первый конный бой в Южной Америке под созвездием Южного Креста. Я был, конечно, счастлив, но в то же время и печален. Мне недоставало женского сочувствия и хотелось хоть немного любви.

На военном совете 29 мая решено было наступление армии полковника Шерифе.

В первых числах июня инсургенты окружили Асунсион, и жители столицы ожидали со дня на день штурма. В городе сразу замерла повседневная жизнь, улицы наполнились солдатами, грузовики проносились с амуницией, сестрами милосердия и врачами, разъезжающими по открытым бой-скаутами полевым лазаретам. Правительственная пехота окопалась на стратегических высотах, шесть полевых орудий были расположены на самих опасных пунктах, и кавалерия, стоя на флангах, охраняла столицу от неожиданных неприятельских атак. На реке Парагвае канонерские лодки «Эль Треумфо» и «Адольфо Рикельмо» защищали центральные позиции своими тяжелыми пушками «Виккерс».

Необходимо отметить необыкновенную энергию, с которой правительственная партия принялась за работу. Начиная с простого рабочего и кончая сенатором, все старались помочь общему делу в страшной схватке с военными инсургентами. Но в среде кадровых офицеров чувствовалось недоверие к добровольческим частям, и многие из них открыто предсказывали грядущую катастрофу. На столицу наступали три военных округа под предводительством лучшего стратега, и боевыми операциями руководили получившие опыт в минувшей Великой войне офицеры германского Генерального штаба.

8 июня в семь часов утра полковник Шерифе приказал своей армии начать наступление по всему фронту. Наш эскадрон Эскольты в это время находился на высотах местечка Ламбари, и, таким образом, мы были свидетелями разыгравшегося боя между правительственными войсками и инсургентами. Девятью батальонами пехоты при двенадцати легких орудиях и тремя эскадронами регулярной кавалерии полковник Шерифе начал штурм Асунсиона. Свою кавалерию он пока оставил в резерве при Ставке, надеясь использовать ее в последний момент, так сказать, во время своего торжественного вступления в побежденный город. Один только эскадрон лейтенанта Гарделя наступал спешенным в цепи вместе со штурмующей пехотой.

В этом сказывалась чисто германская тактика. Как ни просил полковника Шерифе начальник их кавалерии, старый, вступивший в строй из резерва полковник Хозе Хиль, дать ему возможность действовать самостоятельно со своей конницей и прорвать пехотный фронт правительственных войск, Генеральный штаб инсургентов, состоявший из германских офицеров, считал, основываясь на практике Великой войны, кавалерию отжившим родом оружия и не придавал ей никакого значения.

Как это было похоже на наше Белое командование!..

С семи часов утра до трех часов дня с обеих сторон продолжался упорный бой. Грохот орудий, стрекотня пулеметов и ружейная стрельба создавали иллюзию большого, настоящего сражения, хотя это была только гражданская война, полная всевозможных неожиданностей. В полдень к нам приехал офицер из военного министерства и сообщил малоутешительную новость. Противнику удалось потеснить нашу пехоту (плохо обученную) и занять первую линию окопов. Два правительственных батальона были разбиты и оставили район Зоологического сада. От этого офицера мы узнали также о большом количестве раненых.

Подобные новости подействовали на нас удручающе, к тому же и само правительство было почти уверено в разгроме и заранее выдало каждому офицеру заграничный паспорт с визой в Аргентину. Офицеры эскадрона Эскольты решили, в случае неудачи, отступить к берегу реки, передать лошадей драгунам и, сев в лодки, переправиться на противоположную сторону, где находилась поблизости аргентинская граница.