Русский со словарем

В книжке «Русский язык конца XX столетия» приводится много примеров этого нового по: Концентрация вредных веществ, в частности, по угарному газу значительно превышает норму; долги России по газу; шаги по недопущению эскалации кровопролития; Брак по картинке связан с помехами на линии; договоренность по Карабаху; решение по Африке; заявление по боснийским сербам; инициатива по Чечне и т. д. Мне понравилась энергичная фраза Лужкова: Теперь по моркови и деловитая — из записей разговорной речи: Теперь давай по твоему пальто.

Собственно, еще в 1966 г. лингвист Н. Ю. Шведова (которая словарь Ожегова-Шведовой), отмечая наплыв конструкций с по, приписала им «общее значение касательства, направленности, позволяющее использовать их в самых разнообразных случаях выражения определительности, без каких-либо внутренних, идущих от самой конструкции ограничений».

Думаю что с уходом по лицу дело было так. Недавно еще говорили программа чего и уход за чем (было бы программа ухода за лицом). Потом стало программа по чему (по уходу). Так теперь часто говорят. Но продвинутые косметологи пошли дальше, сократив все это до программы по лицу или даже ухода по лицу.

Понятно-то понятно. И все же — сами-то читали, что написали? Ведь что представляет себе человек, читая: уход по телу в капсуле, уход по лицу? Кто-то садится в капсулу и стремительно уходит — прямо по телу. Или еще лучше: кто-то куда-то уходит, топая ножищами прямо по лицу. Жуть. Одно слово, lacrimae.

Непорядок слов

Лет десять назад я на одной конференции слушала доклад славистки из Австрии. Она говорила о том, что в последнее время в разных славянских языках стала распространяться необычная синтаксическая конструкция, в которой наименование фирмы или марки товара стоит перед названием самого товара. Она приводила такие примеры: Дурасел подарочные наборы, Астрид очищающее молочко. При этом специально отмечалось, что подобные сочетания найдены в разных славянских языках, но не в русском.

И вот прошло несколько лет, и в русский язык тоже пришли обозначения Комет гель, Прил бальзам, Ариэль гель, Экселланс крем и им подобные. В каталоге любимого мною магазина Икеа принят такой порядок слов: Ивар стеллаж, Бранэс корзина, Кристер стол для компьютера, Тэкка покрывало на диван. Можно встретить там даже такую фразу: «Шиар потолочный абажур подвешивается на Хемма шнур». Конечно, это звучит абсолютно не по-русски. По-русски марка товара ставится после его наименования. Нужно сказать «Мы пили чай с тортом „Птичье молоко“», а никак не «Мы пили чай с „Птичье молоко“ тортом». В каталоге магазина подобные сочетания встречаются сотни раз, а читают его десятки, если не сотни тысяч человек. Так что все эти Ларри складные стулья, возможно, постепенно станут привычными.

Впрочем, было бы слишком просто сказать, что такой-то порядок слов правилен или неправилен. Дело в том, что появление подобных конструкций отвечает тенденции, которая уже довольно давно действует в русском языке.

Еще в 1971 году была опубликована классическая статья замечательного лингвиста Михаила Викторовича Панова, которая называлась «Об аналитических прилагательных». В ней речь шла о том, что за последние полвека в русском литературном языке сложилась особая часть речи, причем сложилась она из единиц, совершенно разных по происхождению. Все эти единицы ведут себя как прилагательные. Тут и неизменяемые слова типа беж, люкс, коми (например, коми писатель), и первые части сложных слов типа суперприз, экс-президент, киносценарий, электроприборы и образований типа чудо-печка, и другие типы единиц. Вот сейчас в русском языке очень активно используется слово Интернет, причем не только как самостоятельное существительное. Мы говорим интернет-кафе, интернет-казино и так далее.