Русский со словарем

Недавно по телевизору показывали последний фильм режиссера Леонида Марягина «Здравствуй, столица!» — историю о провинциале, который, мечтая стать известным писателем, приехал покорять Москву во времена хрущевской оттепели. Музыку к кинофильму Леонид Марягин написал сам. Но кроме того, в фильме звучит песня, которая и дала название фильму — «Здравствуй, столица». Вот об этой песне, собственно, и речь. Она из другого фильма — «Счастливый рейс» (второе название «Машина 22–12»), снятого режиссером Владимиром Немоляевым в 1947 (1949) г. Это лирическая музыкальная комедия о соперничестве двух шоферов грузовиков — ударника Синичкина (Николай Крючков) и очковтирателя Зачесова (Михаил Жаров). Песни к фильму написал композитор Сигизмунд Кац на стихи Анатолия Софронова (того самого, который потом много лет был главным редактором «Огонька»). Из этого же фильма — другая известная песенка:

Еду, еду, еду я по свету
У прохожих на виду,
Коль я на машине не доеду,
Значит, я пешком дойду!

Вообще Софронов и Кац в свое время написали множество известных песен, например «Шумел сурово брянский лес». С ней, кстати, недавно произошел курьезный случай: брянские депутаты решили назначить эту песню гимном области, но в своем решении написали, что это песня Анатолия Софронова, хотя вообще-то у песен обычно в первую очередь указывается композитор. Словосочетание «Сигизмунд Кац» депутаты, видимо, случайно пропустили.

Итак, в фильме «Здравствуй, столица» прозвучала песня из фильма «Счастливый рейс», причем исполнена она была тоже в ретростилистике. Авторы фильма во всем старались воспроизвести дух и букву изображаемого времени. Впрочем, как раз с буквой-то вышла загвоздка. Вот в современном фильме звучит припев песни:

Здравствуй, столица,
Здравствуй, Москва,
Здравствуй, московское небо!
Каждому дороги эти слова,

И далее — следующая строчка:

Как далеко бы он ни́ был!

Таким образом, происходит странный и абсолютно неестественный для стиля песни сбой рифмы: небо — ни был. Разумеется, поэт Анатолий Сафронов имел в виду более точную рифму небо — не был. Так это и звучало в старом исполнении, во всех трех куплетах громкое и отчетливое не́ был. Нет, не то чтобы раньше никто не замечал, что здесь спутана отрицательная частица не и усилительная частица ни: в песенниках писали правильно — ни́ был, но исполняли всегда в рифму — не́ был.

И вот как быть человеку, который столкнулся с дилеммой: исполняя произведение (причем старое, так что с покойным автором уже не договоришься, и классическое, так что и сам не подправишь), он вынужден спеть либо не в рифму, либо с ошибкой?

Выбор непростой. Наверно, в душе режиссера Марягина эстет долго боролся с пуристом, прежде чем он принял решение в пользу лингвистической корректности и против благозвучия. Причем эта ошибка — не был вместо ни был сейчас настолько типична, что громогласное ни не в рифму звучит почти как вопль отчаяния.

Пожалуй, тут дело не только в личных вкусах режиссера, но и в веяниях времени. Сейчас художник чувствует себя в своем праве, коль скоро дело касается рифм и прочих средств художественной выразительности. А вот погрешить против грамматики для интеллигентного человека пока еще невыносимо.

Лингвистика против

Недавно мне на глаза попалась новая книга, посвященная судебной лингвистической экспертизе. Называлась она так: «Лингвистика VS экстремизма. В помощь судьям, следователям, экспертам».

Латинское сокращение «VS» в данном случае указывает на слово versus — «против». Это слово и его сокращение, иногда с точкой, иногда без, большими или маленькими буквами, широко используется в разных языках — издавна в научных текстах, в юриспруденции, а теперь и в спорте и компьютерных играх. Интересный вопрос — в какой форме стоит в русском языке второе слово? В латыни тоже есть падежи, и там должен быть Accusativus — винительный. Но в русском всегда оба слова ставились в начальной форме: искусство vs наука, матч Россия vs Испания, фундаментальный vs прикладной и т. п. Vs использовалось именно для того, чтобы соединить и противопоставить два обозначения, не подчиняя синтаксически одно другому, чтобы они были равноправны.

Я всегда думала, что в русском языке существует единственный способ употребления существительного после версус — начальная форма. И очень удивилась, увидев это «VS экстремизма».