Русский советский научно-фантастический роман

В Советском Союзе журнала научной фантастики пока нет. Наши издательства все еще недооценивают это острое идеологическое оружие. Между тем журнал фантастики объединил бы сильный отряд наших писателей-фантастов, который оказывает немалое идейное и художественное воздействие в международном масшабе. Журнал сократил бы издержки разобщенных пока что поисков и сконцентрировал внимание молодой отрасли литературы в самом деле на первоочередных задачах.

Журнал мог бы сыграть немаловажную роль и в изучении научной фантастики. Сегодня критика фантастической и научно-фантастической литературы уже переросла полупублицистические отклики о пользе мечты, но еще не вошла в стадию углубленного исторического изучения, а только на этом уровне возможна удовлетворительная теория и, в частности, разрешение нынешнего «спора» между традиционной научной фантастикой и «фантастикой вообще». Таким образом, очередная задача — создание полной истории фантастики, охватывающей все жанры и разновидности.

Вместе с тем бесперспективно, на наш взгляд, выяснять специфику разновидностей и направлений фантастики лишь в ее собственных локальных рамках. Эволюция фантастической и научно-фантастической литературы должна быть включена в историю литературы «основного потока», и не описательно-хронологически, а в методологическом аспекте.

Вообще само возникновение научной фантастики должно быть рассмотрено с точки зрения обогащения и углубления реализма в широком понимании этого слова. Если иметь в виду ее возможное слияние в будущем с «бытовой» литературой, то научная фантастика может быть рассмотрена и как жанрово-видовая реализация некоторых важнейших элементов метода социалистического реализма. Социалистический реализм, говорил Горький, должен «возвысить человека над действительностью, не отрывая его от нее». [383] Речь идет о таком «мечтательстве», которое, по словам Леонида Леонова, определяется "уже не лирой, а… точным, безупречным знанием". [384]И вот это научное предвидение, включающееся в советскую литературу всех видов и жанров, обособляется в научной фантастике как жанр и тип изображения и даже как тема (роман о будущем).

В самом деле, если взять известные черты социалистического реализма — слияние романтики с реализмом, изображение жизни в революционном развитии, активный социалистический идеал, — то ведь все они в конце концов характеризуются научным предвидением. Прогностическая функция поэтому должна быть рассмотрена не только с точки зрения специфики фантастики, но и в общеметодологическом плане. Марксизм, обогащая искусство объективными законами общественного развития, внес в художественное видение достоверное предвидение. Именно с этим прогностическим качеством революционной романтики связано поднятие реализма на более высокую ступень. Создалась предпосылка слияния художественного отражения с обоснованным предвосхищением. Осуществление ее зависит, конечно, от исторически длительного сближения научного мировоззрения с художественным (в настоящее время они хотя и соприкасаются, но существуют все же раздельно). Ценность научной фантастики не только в том, что она восполняет существенные проблемно-тематические «пробелы» художественной литературы (человек и общество будущего, научно-индустриальный облик завтрашнего дня), но прежде всего в том, что в системе социалистического реализма она сама разрабатывает инструменты конкретного художественного предвидения (тогда как «бытовая» литература больше пользуется прогнозами общего порядка). Если цель нашего искусства, перефразируя известную мысль К. Маркса, не только отразить мир, но и преобразить его, то моделирование внутреннего мира человека и человеческих отношений будущего представляет не столько локальный предмет научной фантастики, сколько задачу советского искусства всех видов и жанров. Ведь, не предвидя, каким будет человек завтра, нельзя успеть в переделке человеческой души сегодня.

Так как современная фантастика соприкасается с научным прогнозированием, а это последнее опирается на самые разные отрасли знания (вплоть до естественных и точных наук), то литературоведение в этой области требует комплексного подхода на стыке наук и, стало быть, получает новые возможности. Изучение научно-фантастического романа, как мы видели, включает не только материал, но и принципы и выводы, традиционно далекие от литературоведения.

Вместе с тем и литературоведческие выводы и принципы приобретают прямую ценность для других наук. Сопоставление, например, методов научного прогнозирования с принципами предвидения в художественной фантастике было бы плодотворно для обеих сторон. То, что в научной фантастике ассоциативность воображения переплетается с логизмом экстраполяции, принципиально важно не только для литературы, но и для науки. В некоторых видах социального прогнозирования не случайно пришли к литературной форме изложения, своего рода сценарию, ибо в какой-то мере используются и принципы художественного осмысления.