Русский спецназ. Трилогия

Человечек стал рыться в коробках. Извлек вначале большой железный шлем со стеклом напротив лица. Почти такой же, что и у глубоководных водолазов, только у подводников шлемы обычно тусклые и ржавые, а этот был выкрашен в белое, прямо над стеклом желтым шла надпись «Россія», поверх нее еще и двуглавый орел, а сбоку – трехцветный флаг.

– Держите. Но это еще не все.

Шешель повертел шлем в руках, поворачивая его то в одну сторону, то в другую, потом ему дали костюм тоже выкрашенный в красно-сине-белое, чуть позже сапоги на толстой рифленой подошве, перчатки и, наконец, велосипедный насос.

Все это добро в руках Шешеля не поместилось. Максимум он мог взять три вещи. Здесь, что ли, одеться? Или тележку попросить, или сумку?

– Я вам помогу, – сказал Томчин.

– И я, – сказал Шагрей.

– Спасибо, – сказал Шешель и отдал им все, кроме шлема и перчаток, – а насос-то зачем?

– По дороге объясню.

– Желаю творческих успехов. Заходите, – бросил им вслед костюмер.

Они прошли в небольшую комнатку, где стояли диван и кресло, а по обе стороны от входа висело два огромных, чуть ли не в треть стены зеркала. Модницы крутились бы возле них часами, получая несказанное удовольствие от своего вида. Рассмотреть себя можно было со всех сторон. И поворачивать голову в сторону, до хруста в шейных позвонках не требовалось, чтобы рассмотреть – не топорщится ли ткань на спине, не лежит ли она складками. И так все видно.

– Переодевайтесь.

Томчин сложил на диван свою часть ноши, то же самое сделал и Шагрей.

– Не будем вам мешать. Если помощь потребуется – покричите. Мы рядом будем.

– Непременно.

После десятиминутных мучений Шешель, посмотрев на себя в зеркало, пришел к выводу что костюм сидит на нем, как на вешалке, и похож он не на покорителя космического пространства, а на высушенное яблоко – сморщенное и помятое.

«Размерчик-то не мой. Таких, как я, здесь двое уместится».

Шлем он держал в руках. На внутренней стороне была резьба, на воротнике – тоже, но, как пилот ни старался накрутить шлем на воротник, ничего у него не вышло. В резьбу он не попадал. Ходить в огромных сапогах было сложно. Из-за толстой подошвы он не чувствовал пола, сделав несколько шагов, споткнулся на ровном месте, и хорошо еще, что успел схватиться рукой за дверной косяк, иначе упал бы. Шлем он выпустил, и тот, гулко стукнувшись о пол, закатился за диван.

«Не помялся ли?»

Шешель встал на колени, потом разлегся по-пластунски, полез шарить под диван. Там скопилась пыль, которую, наверное, довольно долго никто не тревожил. Шешель оставил на этой поверхности, такой же нетронутой, как и на Луне, свои следы. В отместку пыль опять забилась ему в ноздри. Тяжело быть первопроходцем. Что там его на Луне ждет?

– Очень хорошо, – констатировал Томчин, придирчиво осмотрев Шешеля, когда тот, кряхтя, выкатил шлем из-под дивана, встал и отряхнулся. Оказывается, Томчин вошел в комнату, услышав звук упавшего на пол шлема, проверить – не случилось ли что, и с несколько секунд безучастно наблюдал за мучениями Шешеля. Нет чтобы помочь.

– Вы находите?

– Конечно.

– Мне так не кажется. А с этим что делать? – Он показал на шлем, который держал под мышкой.

– Дайте мне. Я вам помогу. И нагнитесь немного. Нет, не на колени. Делать из вас рыцаря я не собираюсь. У меня и меча-то нет, чтобы по плечу лезвием похлопать. Но шлем на голову водрузить смогу.

Томчин стал приворачивать шлем к воротнику.

– Кстати, – вновь заговорил он, – а почему бы и нет. Может, нам ввести сцену, где пилота приглашают в Императорский дворец и там государь посвящает его в покорители межпланетного пространства? Это должно походить на посвящение в рыцари. О, это красиво, – мечтательно протянул Томчин, представив эту сцену, – надо подумать. Роль для императора у нас все равно есть. Маленькая только. Ее расширить можно. Что, если нам в вину поставят, что мы плохо отразили роль государства в подготовке полета? А? Надо подумать.

– Да и верительные грамоты, чтобы государь пилоту дал о том, что все земли, которые он откроет, присоединяются к Российской империи, – вставил Шешель.

– Это вы хватили. Те земли, где вы окажетесь… э… Земли? На Луне? – Он уставился на Шагрея, видимо, прося о помощи, как разобраться в этом словесном казусе, но, не получив ответа, быстро продолжил: – Все это давно уже открыто. В телескопы.

– А обратная сторона Луны остается неисследованной, – сказал Шагрей, чем ввел Томчина в некие сомнения, – да и одно дело увидеть, а другое – ступить.

– Не будем углубляться в эту тему, – волевым решением завершил спор Томчин.

– Я похож на клоуна, – сказал Шешель.

– Что вы. Вы похожи на покорителя межпланетного пространства. Я понимаю, вас смущают эти морщины на костюме. Вы думаете, что мы, мягко говоря, с размером прогадали. Вот и нет. Морщины разгладятся, когда мы костюм надуем.

– Надуем? – Голос у Шешеля стал глуше, когда на него надели шлем и завернули его до упора. В шлем набралась пыль, и Шешель чувствовал себя очень неудобно.

– Именно. Вот для чего нам нужен насос.