Русский спецназ. Трилогия

Дредноут погружался, вода переливалась через бортик, растекалась по палубе, с шипением гася языки пламени, забиралась в самые дальние уголки, где еще оставалось хоть немного воздуха, и вытесняла его.

Моряки, высадившиеся на берег, бежали прочь из бухты, оборачивались, смотрели на свой корабль.

Экипаж эсминца V‑62, увидев гибель флагмана, пошел на отчаянный и бездумный поступок, решив прорваться сквозь минное поле. Он шел красиво в это последнее сражение, развив максимальную скорость, и, казалось, летел, выпрыгивая из воды, когда на его форштевень накатывалась очередная волна.

На палубе никого не было видно, точно у него на борту и вовсе никого не осталось, и сейчас эсминец идет сам по себе, как призрак, как «Летучий голландец», потому что хочет умереть в открытом море.

Следом за ним погнались русские гидропланы, будто это брандер, нагруженный взрывчаткой, который, врезавшись в борт русского корабля, вспыхнет ослепительным пламенем, и надо любыми способами остановить его, прежде чем он успеет выполнить свою миссию.

Гидропланы его так и не догнали. Но эсминец все равно был обречен. У него была слишком большая усадка, и он в конце концов задел одну из мин. Взрыв выбросил его из воды, как выбрасывал до этого рыбу, и тогда в его днище, покрытом шершавыми наростами, стала видна огромная дыра с загнутыми внутрь иззубренными краями. Обнажившийся винт продолжал вертеться, толкая эсминец вперед, навстречу набегающей волне, в которой он должен захлебнуться. Пробоина походила на зубастую пасть какого‑то сказочного существа, которая поначалу заглатывала воздух, а потом, когда корабль осел, в нее полилась вода, заполняя трюм. Эсминец быстро погружался. Странно, что при взрыве его не раскололо на две части.

Вода с чавканьем проглотила его. На поверхность стали вырываться воздушные пузыри. Они лопались, походя на разрывы глубинных бомб.

Гидропланы продолжили это избиение, вернувшись, они сбросили бомбы на единственный уцелевший эсминец V‑34, да так этим увлеклись, что не заметили, как «Фон дер Танне» сдвинулся с места и пошел к выходу из бухты. Русский снаряд разорвал цепь, на которой держался его якорь. Турбины надрывно гудели, а в трубах, по которым текло к ним масло, расшатались сочленения, и теперь из них фонтанами била обжигающая жидкость. Она тут же вспыхивала. По палубе перекатывались пустые гильзы. За крейсером тянулся кильватерный след, переливающийся всеми цветами радуги, а с его палубы поднимался огненный шлейф.

Крейсер набирал скорость, проламывая себе дорогу форштевнем, как тараном, натыкаясь на еще не затонувшие останки аэропланов, на какой‑то мусор, отбрасывая все прочь. Дно его скрежетало по трубам утонувшего эсминца, сминая их. Он мог пропороть себе брюхо, но его обшивка выдержала и лишь дала течь, хотя броневые плиты и так во многих местах разошлись и в щели постоянно сочилась вода. Он набрал ее уже сотни тонн. Носом он ткнулся в мину, но и ее крейсер протаранил, только вздрогнув при взрыве. Он все еще продолжал двигаться вперед, когда под ним одна за другой стали распускаться огненные вспышки. У него просто не осталось дна. Он стал походить на кусок масла, попавшего на раскаленную сковородку, и, будто растворяясь в волнах, оседал на дно. Исчезли борта, палуба, надстройки и орудия. Вода растворила и людей.

– Красивая смерть, – прервал кто‑то молчание, стоящее в ходовой рубке «Измаила».

– Да, – кивнул Эссен, – достойные соперники, но пора высаживать десант.

На транспортах «Монголия» и «Китай» лодок и катеров на всех не хватало. Попади в них торпеда субмарины, как в «Луизитанию», или снаряды германцев, которые отправили бы транспорты на дно, все, кто на них находился, оказались бы в роли пассажиров тонущего «Титаника». Впрочем, барахтаться часами в холодной воде не пришлось бы. Вокруг полно других кораблей, которые могут поделиться своими спасательными шлюпками, баркасами и катерами.

Солдаты толпились на палубе, перелезали через бортики, спускались по сеткам, похожим на те, что тянулись когда‑то к мачтам парусников.

Офицеры, покрикивая на слишком нетерпеливых, пытались как‑то навести порядок, точно это толпа безбилетных пассажиров, которая хочет взять штурмом прибывший на станцию поезд.

– Эй, осторожнее, – слышалось то и дело.

Кому‑то заехали прикладом ружья по каске, а кому‑то отдавили руку подошвой сапога.

– Куда лезешь? Подожди.

Возле бортов транспортов сновали катера, приставали к корпусу, забирали партию солдат и направлялись к бухте, вытягиваясь во внушительный по размерам караван, в который входили десятки крохотных судов.

Солдаты со страхом поглядывали в воду. Там, застывшие на глубине трех метров, точно какие‑то фантастические водоросли или медузы, едва покачивались черные силуэты мин. Лодки проходили высоко над ними. Мины стали бы им опасны, только сорвавшись с привязи и всплыв на поверхность.

Над лодками барражировали гидропланы.