Русский супермен (СИ)

— Начистоту... откровенно... Я с вами совершенно откровенен. Нас не так много. Каждый новый супер — настоящая находка. И мы рады ему, как брату. В Асгарде все, поймите, все до единого находятся по своей воле Если кто-то хочет уйти, мы не вправе его удерживать

— И не боитесь, что ваша доброта выйдет вам боком?

— Это исключено.

— Вы хотите взять с меня честное благородное слово ничего не рассказывать об увиденном?

Вилять, недоговаривать в общении с Чаевым смысла не было. Он слишком умен.

— Хочу, — кивнул Чаев. — Но это бесполезно. В тот же день, как вы покинете Асгард, отчет будет лежать на столе Веденеева.

— Вас это не смущает?

— Сейчас уже нет Мне все равно. В высшей секретности уже нет необходимости. Приближаются тяжелые времена, Саша... Что сделает большой мир с Асгардом? Вакуумная бомба, ЭМ-поражение? Ничего не выйдет. Толпы агентов или туристов, а то и просто диверсантов и террористов, которые с этим вашим чугунным блокиратором полезут через барьер? Ничего подобного. Мы изучили этот шедевр инженерной мысли. Стоит немного изменить частоту барьера, а это нетрудно, и ваши специалисты еще лет пять будут ломать голову, как преодолеть преграду. Наши возможности на три головы выше, чем ваши, это я вам как неплохой физик говорю.

— Да, в этом вопросе вашему мнению можно доверять.

— Самая большая неприятность, которая может ожидать, да и то не нас, а вас, — если правда станет известна средствам массовой информации. Тут же поднимется общественная истерия, образуется с десяток новых сект, возникнет пара новых религий, явится с полсотни новых пророков. Начнут продавать майки с объемными изображениями монстров-суперов. Появится пятьсот романов и сто фильмов, какая-нибудь Майя Гололевич будет визжать диким голосом песенку "Я полюбила чудовище". Несколько человек, которых примут за суперов, будут линчеваны взбесившейся толпой. Ну и, как всегда в таких случаях, поползет вверх кривая самоубийств и вырастет количество клиентов психушек. И все. Помешать нам вы не сможете ничем.

— Звучит убедительно.

— По большому счету, вы так ничего и не узнали.

— Да? И что, много еще интересного здесь у вас?

— Слишком много. Речь даже не о технических новшествах... Впрочем, об этом пока тоже не стоит распространяться.

— Ну почему же? Я не устал.

— Бросьте, Саша... Ну так как, вы уходите?

Черт, может, все-таки это какая-то западня? Хотя вряд ли, ведь это бессмысленно, я и так в их руках. Или они просто издеваются надо мной? Что делать? Только сказать прямо:

— Да, ухожу.

— Хорошо. Мои помощники проводят вас.

Я хотел подняться, но Чаев жестом руки остановил меня. Он вытащил из ящика стола серебряный стержень, или скорее, цилиндр сантиметров пятнадцати длиной.

— Возьмите.

— Что это?

— Этот прибор позволит вам преодолеть барьер. Он немного полегче, чем ваш "Гвоздь". Только просьба — не передаривайте подарок вашим экспертам. Это было бы невежливо. Кроме того, он для них практически бесполезен, поскольку действует лишь в сочетании с уникальной биополевой структурой супера. И наконец, он вам пригодится, если вы решите вернуться.

Я положил цилиндр в карман.

— Можно вопрос, Леонид Серафимович? Каким образом вы перешли дорогу Большим Кланам? Ведь они весьма интересуются вами.

— У "Деревянных Ангелов" навязчивая идея — новый волновой наркотик. Разработки в разгаре. Обычно мы не вмешиваемся во внутренние дела, но тут дело может зайти слишком далеко, эта штуковина опасна для человечества. Пришлось немного встряхнуть "ангелов". Если не поймут — мы их уничтожим.

— Понятно...

* * *

Новосибирская зона ТЭФ-поражения осталась позади. Меня окружал нормальный лес, в котором все было понятно и привычно. Здесь не наткнешься на застывшее зловещее озеро, выпавший из потока времени городок или псов — "убийц". Я стоял на просеке и ждал вертолет. Он появился через полчаса. Вскоре я оказался на базе управления под Новосибирском. А еще через час "Камбала" приземлилась на посадочной полосе родного управления.

— Выглядишь неплохо, — удовлетворенно кивнул Ким. — Как дела-то?

— Вроде живой.

— Веденеев ждет нас.

МОСКВА. 22 ИЮЛЯ 2136 ГОДА

В цепкие лапы врачей, психологов, биоэнергетиков и прочего ученого люда я угодил на целую неделю. Меня без устали просвечивали, осматривали, исследовали. Жизнь превратилась в настоящий ад.

В исследовательском центре МОБС, раскинувшемся в Люберцах, я чувствовал себя, как в тюрьме. Моя казенная квартира была напичкана видеокамерами, датчиками, различными техническими штуковинами. Меня исследовали даже во сне.

Не то чтобы мне не доверяли, но, когда я прибыл в центр, пропуск мне почему-то выдать забыли. Я оказался заперт в тринадцатом корпусе и не мог даже выйти прогуляться по парку. По подземным переходам меня водили в другие корпуса, в какие-то лаборатории, где "головастики", как подземные гномы, колдовали над сложной аппаратурой — здесь ее было полно. На технические новинки средств не жалели, и когда какая-нибудь несуразная штуковина появлялась, неважно в какой стране, вскоре она оказывалась в исследовательском центре МОБС.