Русский сыщик И. Д. Путилин т. 2

— Скажи: есть ли практическая цель твоего безумного риска?

— Как посмотреть на этот вопрос... — загадочно ответил он.

— Но ты ведь разыскиваешь сына миллионера?

— Да.

— Какое это имеет отношение к нему?

— Никакого. И, представь, в то же время — большое. Ты знаешь мою «кривую»? Если она вывезет меня завтра, я буду триумфатором. Я упрям. Я — если хочешь знать — скорее упущу дело, чем разрушу эту «кривую». Но мне кажется, что я не ошибаюсь в данном случае.

— Стало быть, завтра предстоит похождение...

— Решительнее сегодняшнего... — усмехнулся Путилин. — Честное слово, или завтра твой друг совершит что-то, или московские сыщики будут смеяться над «знаменитым» Путилиным. Дай мне рюмку коньяку. Я чувствую себя прескверно... Сейчас я засну.

Действительно, минут через десять послышалось мерное, ровное похрапывание Путилина, не спавшего почти трое суток.

«Кипарисовый сад». Пророк «тайного белого царя»

На другой день Путилин исчез с утра.

Уходя, он бросил нам:

— Я вернусь ровно в семь часов вечера.

Признаюсь, я провел отвратительный день. Мысль о том, что сегодня ночью должен разыграться финал таинственной истории, не давала мне покоя.

«А если вместо успеха — полное фиаско?» — проносилось в голове.

Мы с агентом передумали и переговорили немало. Ровно в семь часов вернулся Путилин.

— Телеграммы нет?

— Есть, — ответил я, подавая ему полученную около трех часов дня депешу.

Путилин быстро проглядел ее и потом протянул мне. Вот что стояло в ней:

«Мчусь с экстренным заказным. Машинист старается вовсю. Прибуду к восьми часам.

Бахрушинский».

— Сию же минуту, голубчик, летите на вокзал и встретьте его! — отдал приказ Путилин агенту. — Везите его сюда.

Когда мы остались одни, я спросил его:

— Мы его будем ожидать?

— Да. Но только до девяти часов. Если с поездом случится замедление, агент доставит Бахрушинского на место... Ну что, доктор, сегодня ты хочешь присутствовать со мной на последнем розыске?

— Ну, разумеется! — ответил я.

— Отлично, отлично! — потер руки мой друг.

— Ты сегодня без переодеваний? Без своей страшной мантии?

— Да. Сегодня это не потребуется...

В половине девятого дверь номера нашего распахнулась, и в него ураганом влетел миллионер-старик.

Он так и бросился к Путилину:

— Господи! Ваше превосходительство! Да неужели нашли?

— Пока — нет еще. Но, кажется, напал на след... — уклончиво ответил Путилин. — Я вызвал вас так спешно потому, что, может быть, вы понадобитесь... — И обратился к агенту: — Вы помните тот трактир, где мы были?

— Конечно.

— Так вот, вы отправитесь туда вместе с господином Бахрушинским. Там находится переодетая полиция. Пароль — «Белый голубь». Лишь только вы явитесь туда, сейчас же возьмите с собою побольше людей и оцепите с соблюдением самых строжайших предосторожностей ту часть сада, которую я вам показывал. Ждите моего сигнального свистка и тогда бросайтесь немедленно. Пора, господа, двигаться! Мы поедем с доктором.

Нас поджидали сани и быстро помчали по безлюдным, пустынным улицам. Скоро мы очутились на окраине одной из подмосковных слобод, но не той, где были вчера.

Путилин слез и велел кучеру (я уже знал, что это переодетый полицейский) поджидать нас тут.

Перед нами расстилался огромный огород с бесчисленными рядами гряд, запушенных легким снегом. Рядом с ним возвышался каменный двухэтажный дом. Окна старинного типа, как верхнего, так и нижнего этажей, были наглухо закрыты железными ставнями с железными болтами. Ворота с дубовыми засовами. Высокий бревенчатый забор с большими гвоздями вверху окружал сад, примыкающий к дому.

— Нам надо пробраться туда, в самую середину сада... — шепнул мне Путилин.

— Но как нам это удастся? Смотри, какой забор... и гвозди...

— Иди за мной! Мы поползем сейчас по грядам и проникнем с той стороны огорода. Я высмотрел там отличное отверстие.

Мы поползли. Не скажу, чтоб это было особенно приятное путешествие.

Мы ползли на животе по крайней мере минут десять, пока не уперлись в забор.

Путилин приподнял оторвавшуюся доску забора и первый пролез в образовавшееся отверстие. Я — за ним. Мы очутились в саду.

Он был тих, безмолвен, безлюден. В глубине его виднелась постройка-хибарка типа бани.

— Скорее туда! — шепнул мне Путилин.

Через секунду мы были около нее.

Путилин прильнул глазами к маленькому оконцу.

— Слава Богу, мы не опоздали! Скорее, скорее!..

Он открыл дверь, и мы вошли во внутренность домика.

Это была действительно баня. В ней было жарко и душно.

Топилась большая печь. Яркое пламя бросало кровавый отблеск на стены, на полок, на лавки.

Путилин зорко оглядел мрачное помещение, напоминающее собою застенок средневековой инквизиции.

— Скорее, доктор, лезь под полок! Там тебя не увидят. Я спрячусь тут, за этим выступом. Торопись, торопись, каждую секунду могут войти.

Действительно, лишь только мы разместились, как дверь бани раскрылась, и послышалось пение старческого голоса на протяжно-заунывный мотив: