Русский угол Оклахомы

— Не знаю. Но он их заколдовал. Спаивает настойкой из кактуса, они за нее сделают все, что прикажешь.

— Ну, пьяный индеец много не наработает, — засомневался Крис.

— Пьяный? В том-то и колдовство, что от той настойки не пьянеют. Говорят, кто ее пьет, на всю жизнь становится рабом Питера. Так оно и выходит. Питер этот хитрец ужасный. Все бедным прикидывается, в лохмотьях ходит, а ему из самого Канзас-Сити в прошлом году привезли, наверно, десяток огромных деревянных ящиков. Говорят, там были новые плуги, бороны всякие и прочая ерунда. Так он из одних этих ящичных досок себе три новых сарая сколотил! Ничего, ничего, скоро вся его хитрость ему же боком выйдет. Вот придут землемеры, мы их направим в Мертвую Долину, чтоб они ее занесли на карту. Мы бы и раньше это сделали, но Питер со всей своей родней туда никого не пускает через свои участки. А в обход идти слишком тяжело, землемеры не пойдут. Зачем им карабкаться по скалам, когда вокруг столько равнин, верно? Этим ученым крысам все равно, какую землю наносить на карту.

— А вам не все равно?

— Конечно! Эта долина появится на карте, компания заявит, что там есть уголь или свинец, и закажет у наших партнеров строительство железной дороги. Земля под дорогу достанется нам бесплатно, и вся эта долина станет полностью нашей.

— Вашей ? И тогда Питеру Уолку придется отсюда убраться, — заключил Крис. — Здорово придумано.

— Может и не убираться. Но пускай он живет, как все!

«Вот в чем дело, — подумал Крис. — Этот Лански не просто завидует Питеру. Он не хочет быть таким же богатым, как Питер. Наоборот, Лански хочет, чтобы Питер был таким же бедным, как он».

— И что теперь? — спросил он. — Теперь нам придется его караулить несколько дней?

— Да зачем его караулить? Он послушный фермер. На ночь запрем участок, и по домам. Куда он денется из-за решетки?

— А кто будет дежурить ночью? А как же ночной патруль?

— Патруль будет сидеть в таверне до самого утра. Не беспокойся, у нас тут свои порядки. Лучше играть всю ночь в покер, чем сидеть взаперти и слушать, как храпят арестанты. Верно, Крис?

Лански остановился у салуна.

— Может, заглянем? Освежимся на дорогу?

— Сделаем так, — деловито сказал Крис. — Ты зайдешь один, а я поеду потихоньку дальше. Посидишь немного, расскажешь, что Питера арестовали. Потом поедешь на склады, как шериф просил. Но постарайся заметить того, кто выскочит из салуна, как только услышит новости. И обязательно расскажи об этом шерифу. Понял?

— Понял! — Лански поправил шляпу и вытер ладони об рубашку. — Думаешь, кто-то выскочит?

— Почти уверен, — сказал Крис почти серьезно.

— Ты думаешь, у Питера и в самом деле есть сообщники?

— Конечно, есть.

— Индейцы? — тихо спросил Лански.

— Пока не знаю, — так же тихо ответил Крис. — Ты обратил внимание, что на улице никого не видно? Попрятались люди. Так всегда бывает перед набегом индейцев.

— Но… У нас никогда не было никаких набегов, — оглядываясь, неуверенно возразил Лански.

— Но вы никогда раньше не сажали за решетку того, кто платит индейцам деньги. А ты сам говорил, что Питер им платит за работу. За любую работу. Будь осторожнее там, в салуне, — сказал Крис и щелкнул вожжами, погоняя сонных мулов.

Ему не нравилось, как действовал Лысый Мак, но он не вмешивался. Мак есть Мак, и его не переделаешь. Он туго соображает, но если уж появится у него какое-то соображение, то он в него вцепится мертвой хваткой и будет отбрасывать все иные мысли просто потому, что они появились позже. Мак нетерпелив. Сначала кидается вперед, по уши увязает в собственных ошибках, а потом тратит все силы, чтобы выбраться. Но если он при всех своих недостатках еще жив, значит, такой способ действий ему подходит.

А указывать на чужие промахи всякий может. Совсем другое дело — исправлять их. Крис решил исправить одну из ошибок шерифа Маккарти, как только увидел ковбоев, выходящих из салуна.

Не оглядываясь, он следил за ними, медленно направляя мулов к выезду из поселка. Ковбои были ему знакомы — он их видел сегодня рядом с коляской скотопромышленника Фримонта. А вот и сам Фримонт. Кони вынесли его коляску из бокового проулка. Интересно, какие дела могли занести этого достопочтенного джентльмена в шахтерский поселок? У кого он провел это время, пока верные охранники ждали хозяина в салуне?

Крис дождался, когда коляска начнет обгонять его фургон.

— Эй, мистер Фримонт! — крикнул он как можно более дерзко. — Тебе не мешало бы почаще заглядывать к шерифу!

Коляска встала, и Крис остановил фургон рядом. Трое охранников окружили его, а Фримонт удивленно оглядывал наглого незнакомца. Его сухое, вытянутое лицо с землистой кожей и голубыми глазами заметно отличалось от обветренных физиономий ковбоев. Вероятно, он занялся скотоводством совсем недавно. На его белых узловатых пальцах Крис насчитал четыре золотых перстня, что говорило о хорошем доходе и ужасном вкусе.

— Я сам знаю, что мне делать, — сказал Фримонт медленно. — Говори, зачем ты меня остановил. У меня мало времени.