Читаем Русский ураган. Гибель маркёра Кутузова полностью

В полночь они ходили купаться в нагревшихся за день водах Волги, было темно и безлунно, на берегу дотлевал костер и шатались чьи-то тени, потом появился Игорь Эммануилович и попросил вернуться на теплоход, ибо «Добрый молодец» наконец покидал тихую плесовскую пристань.

Вернувшись в каюту, приступили к чтению манифеста, но уже в первоначальном значении. То есть тихо плыл теплоход, почти тихо лилась из магнитофона музыка «Золота Рейна», валькирия сидела в кровати, завернутая в простыню, а вождь тычизма сидел супротив нее на стуле и читал вслух. Он читал своим красивым и хорошо поставленным голосом, как некогда читал политинформации в зачарованной тишине, ибо не было в советском спорте более талантливого политинформатора, чем Выкрутасов. Зоя Густавовна слушала его внимательно, постепенно наполняясь благоговением и лишь изредка позволяя себе реплики: «Сашара называет их англо-сексами», «Дас ист фантастиш!», «Да-да, знаменитые элефантен-фридхоф», «Неужели человеческая голова?», «Ах, какое сочное слово — «тыч-ч-ч»!», «Пронзать пространство ворот…», «Да-да, ураганно». Когда на высокой ноте Дмитрий Емельянович закончил чтение, Зоя Густавовна приземлилась у него на коленях, обвила руками его шею и воскликнула:

— Ну почему мне так везет на гениев!

Она осыпала его лицо поцелуями. Выкрутасов ощущал себя воином, взятым в Валгаллу, освещенную сиянием мечей.

— Какой слог, какое одухотворение! — продолжала восторгаться госпожа Лотарь. — Я столько пережила, слушая тебя, мой викинг, что теперь падаю и засыпаю. Неси меня в постель.

Нести далеко не надо было — только переместиться вместе с нею со стула в кровать. Погасив лампу, Дмитрий Емельянович прятал лицо в груди у восторженной валькирии и бормотал счастливо:

— Только ты могла оценить меня, только ты!

А она, засыпая, ворошила его волосы и шептала:

— Кто же, кроме меня, мой Зигфрид, оценит тебя! Ты — мой тыч. Боже, какое слово! Тыч-ч-ч-ч!..

Глава десятая

БЕЛОБОЛИЗМ

Как я забил четыре гола в матче с датчанами? Сам не знаю. В меня вселился кто-то наглый и уверенный в себе. Он-то и забивал. Не я.

Бутрагеньо

— Видела б ты меня, Рая! — счастливо шепнул Дмитрий Емельянович, потягиваясь утром в своей каюте на теплоходе. Он не очень давно проснулся, прослушал вместе с Зоей Густавовной пару симфонических картин из Вагнера и теперь внимал, как она плещется в душе, а сам лежал с книжкой Александра Вздугина в руках. Книга была открыта на статье с убийственным названием «Литература как явление онкологическое».

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературный пасьянс

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза