Русский вечер

— Звучит правдоподобно. Этот некто даже не знает моей фамилии, иначе он непременно назвал бы ее. Он знает только мой рабочий адрес. То есть в его руках как раз те сведения, которыми располагает Кирилл. А скажите, информация с диска может расползтись по интернету?

— По интернету может расползтись все, что угодно.

— Но это же ужасно! Я вовсе не хочу, чтобы содержание диска стало достоянием всех.

— А оно и не станет. Виртуальный мир обширен, как вселенная. Но чтобы найти что-то секретное, нужно знать точный адрес. А ваш шантажист — умный хакер. Он хорошо запрятал плоды своей работы. Думаю, что он даже Кирилла в известность не поставил. Но все это только мои домыслы.

— Что же мне делать?

— Яночка, разве могу я вам дать в этой ситуации разумный совет? Вопрос в том, сможет ли автор послания воспользоваться информацией на диске вам во вред.

— Не знаю.

— Он может сделать это только в том случае, если на диске есть адрес людей, которым позарез нужна информация. Кто эти люди?

— Это очень смешно, но и этого я не знаю.

Борис вдруг взял руки Яны в свои, вздохнул глубоко.

— Я не хочу быть настойчивым, но мне хотелось бы знать, не угрожает ли вам опасность. Это раз…

— А два? — спросила Яна.

— Нужна ли тебе моя помощь, — сказал Борис, твердо переходя на «ты».

— Как это говорится, — грустно засмеялась Яна, — я буду иметь в виду.

— Я поговорю сегодня с племянником и вечерком позвоню. Лады?

На этом и расстались. Яна продолжила конструировать интерьер кухни и через три минуты неожиданно для себя обнаружила, что на холодильнике в зеленой вазе сидят две керамические равновеликие птицы. Носатый, желтый, в натуральную величину воробей был похож на канарейку, а сильно уменьшенная голубка мерцала синими и фиолетовыми оттенками. А что? Неплохо. Интонацию легкой непринужденности придаст зеленая, как елка, свеча. Добавим еще муляжных фруктов, и получится симпатичный, с философической направленностью объект.

По поводу дурацкого электронного письма она переживать не будет — рано. Если хакер начнет настаивать, она немедленно отстучит ему послание: «Засунь диск себе в задницу, бесплатно…» Но это все шутки-прибаутки. Хорошо, просто замечательно, что этот симпатяга Борис предложил ей помощь. Хуже — и она это предчувствовала — помощь Бориса ей непременно понадобится.

13

— Валюта, ты? Приветик, дорогая. Это Яна. Ну что ты молчишь?

— Речь потеряла, вот и молчу. Ты так намертво забыла мой телефон…

— Не обижайся. Ты должна меня понять. Я же вообще ни с кем в фирме теперь не общаюсь. «Феникс» мне слишком о многом напоминает.

— Но ведь не чужие люди, Яночка. Мы все Ашота помним и любим. Золотой был человек… А у нас сейчас такие дела! Ты что, плачешь, что ли?

Яна невольно скривилась. Валька из бухгалтерии как была дурехой сентиментальной, так его и осталась. Не говорить же ей, что насморк аллергенный вдруг прорезался. Яна еще раз для убедительности шмыгнула носом.

— Валют… не будем касаться прошлого. Это больно. Я к тебе по делу. Помнишь, ты говорила, что, если что, купишь у меня шубу норковую? Нуту, с капюшоном, она мне с самого начала была великовата.

— Май месяц, самое время шубу покупать, — ворчливо сказала Валентина.

— Я дешево отдам…

— Ой, Яна, у тебя материальные трудности? Мне бы сразу догадаться. Но я тебе честно скажу. Шуба мне сейчас ни к чему, а вот браслет с жемчугом… тот, современный, из Венеции, я бы купила. Помнишь, ты в нем на Новый год была?

Так они встретились в кафе среди бела дня. Перед тем как позвонить старой приятельнице, Яна перебрала кучу вариантов, размышляя, с какой просьбой обратиться. У Валентины были связи в медицинском мире. Можно придумать, что Яне позарез нужен гинеколог, но потом вопросов не оберешься. Выдумывать врача для Соньки или мамы Яна остерегалась — еще накличешь беду. И вообще просьба с врачом не проходила, потому что добросовестная Валентина сразу даст номер телефона и необходимость во встрече сама собой отпадет. В памяти всплыла старая идея изучать шведский. У Валентины была дядя — обрусевший швед, и та всеми силами хотела пристроить его давать уроки. Нет, обрусевший швед не подходит. Яна понимала, что склонить Вальку к свиданию после того, как год не общались, может что-то неординарное, на жалость бьющее.

Сидя в кафе за столиком и глядя на сдобную Валькину руку, Яна подумала с надеждой, что браслет не застегнется на пухлом запястье. Застегнула… И руку положила наотлет, а потом во время разговора с удовольствием поглядывала на браслет и поигрывала пальцами в золотых перстнях. Браслета было жалко, но зато разговор пошел как по накатанному.

Вначале обменялись обязательным: «Ты чудесно выглядишь!» «А ты так просто помолодела! Откуда такой загар?» Потом спросили друг у друга о детях, и только после этого Валентина подключила к беседе тяжелую артиллерию:

— Ты знаешь, что у нас в «Фениксе» творится? Геннадий-то Федорович в реанимации лежит. Стреляли в него!

— Да что ты? — Яне удалось очень искренне всплеснуть руками. — И как он теперь? Когда же это было?

— Подожди, дай соображу. Это было в пятницу…

— И кто теперь вместо Рейтера?