Русский верлибр. Антология

Сон – то сосед снега весной,
То левое непрочное правительство
                                               в какой-то думе.
Коса то украшает темя, спускаясь на плечи,
                                                           то косит траву.
Мера то полна овса, то волхвует словом.

Па-люди

Птица, стремясь ввысь,
Летит к небу,
Панна, стремясь ввысь,
Носит высокие каблуки.
Когда у меня нет обуви,
Я иду на рынок и покупаю ее.
Когда у кого-нибудь нет носу,
Он покупает воску.
Когда у народа нет души,
Он идет к соседнему
И за плату приобретает ее —
Он, лишенный души!!!

«Когда умирают кони – дышат…»

Когда умирают кони – дышат,
Когда умирают травы – сохнут,
Когда умирают солнца – они гаснут,
Когда умирают люди – поют песни.

Числа

Я всматриваюсь в вас, о, числа,
И вы мне видитесь одетыми в звери, в их шкурах,
Рукой опирающимися на вырванные дубы.
Вы даруете единство между змееобразным движением
Хребта вселенной и пляской коромысла,
Вы позволяете понимать века, как быстрого хохота зубы
Мои сейчас вещеобразно разверзлися зеницы
Узнать, что будет Я, когда делимое его – единица.

«О, если б Азия сушила волосами…»

О, если б Азия сушила волосами
Мне лицо – золотым и сухим полотенцем,
Когда я в студеном купаюсь ручье.
Ныне я, скромный пастух,
Косу плету из Рейна и Ганга и Хоанхо.
И коровий рожок лежит около —
Отпиленный рог и с скважиной звонкая трость.

Праотец

Мешок из тюленей могучих на теле охотника,
Широко льются рыбьей кожи измятые покровы.
В чучеле сухого осетра стрелы
С орлиными перышками, дроты прямые и тонкие,
С камнем, кремнем зубчатым на носу вместо
                       клюва и парою перьев орлиных на хвосте.
Суровые могучие открыты глаза, длинные
                                             жестокие волосы у охотника.
И лук в руке, с стрелою наготове, осторожно
                                                                  вытянут вперед,
Подобно оку бога в сновидении, готовый
                                              ринуться певучей смертью: Дззи!
На грубых круглых досках и ремнях ноги.

«Девушки, те, что шагают…»

Девушки, те, что шагают
Сапогами черных глаз
По цветам моего сердца.
Девушки, опустившие копья
На озера своих ресниц.
Девушки, моющие ноги
В озере моих слов.

Голод