Русский Вид. Книга первая: Медведь. Барс (СИ)

За день до нового обследования Маши, в «Северный» приехал нежданный гость. Брок как раз неподалеку от дома рубил ветки для вечернего костра, когда заметил приближающуюся машину Короткова. «Хантер» остановился, и из него вышли полковник и незнакомый молодой мужчина. Полковник, заметно нервничая, показал рукой на коттедж и что-то быстро начал объяснять приезжему. А потом на крыльце появилась Маша. Брок подошел ближе, не выпуская из рук маленький топорик.

- Ну, вот и Мария Васильевна наша! Сам видишь, не в темнице, не в больнице, выглядит отлично, все у нее хорошо.

- Вижу, - еле слышно пробормотал мужчина, разглядывая девушку с головы до ног.

- Здравствуй, Вадим! Не ожидала твоего приезда, думала, мы обо всем уже поговорили по телефону.

- Да, вот хотел убедиться лично, что ты не в секте, что тебя здесь не силой держат. У тебя голос был странный в трубке... мы наедине поговорить можем?

- Нет! - громко заявил Брок, опираясь рукой на перила крыльца и бережно укладывая топорик на первую ступеньку.

Вадим пренебрежительно усмехнулся.

- Значит, это твой лесник, да? Ты теперь с ним?

- А ты у нас, оказывается, воскрес, - жестко ответил Брок, расставив ноги пошире и сложив руки на груди, - чего ж тогда не вознесся-то? Зачем сюда приехал?

Маша невольно шагнула на ступеньку ниже, положила ладонь на его плечо. Шутка Брока была на грани откровенной грубости, но Вадим ее оценил. Как и самого мужчину, стоящего перед ним. Брок выглядел очень опасным, и Вадим сразу же понял, что этот суровый взрослый мужик никогда не отдаст ему Машу, что девушка теперь навсегда потеряна для него. Но трусом Вадим вовсе не был, и потому не мог просто уйти, поджав хвост и скуля от досады.

- А кто ты вообще такой? Что ты можешь ей дать, здесь, в лесу? Что у тебя есть-то?

- Я ее люблю и сделаю все, чтобы ей со мной было хорошо. Все, что для этого потребуется, - сразу же как-то легко проговорил Брок.

- Значит, у вас тут секта все-таки, ясненько..., - раздраженно прошипел Вадим, - нет, конечно, я тебя, Маша, понимаю, тебе всегда хотелось чего-то эдакого... лес, березки, цветочки, мед свой...

- ... и молоко. Это самое главное в жизни, оказывается, мед и молоко! Все, что нам нужно!

Маша приобняла Брока за шею, заглядывая ему в глаза, и Вадим с удивлением заметил, как этот мрачный, неприятный на вид человек, вдруг открыто улыбнулся девушке. Во взгляде, которым они обменялись, было что-то очень интимное, сокровенное, недоступное для понимания Вадима, отчужденное от него. Что-то, мгновенно выставившее непреодолимую преграду между ним и Машей. Вадима вдруг взяла злость. Это было обидно, невероятно обидно! Оказывается «серая мышка» еще была нужна Вадиму.

А ведь он пробовал ее забыть, он по полной программе «отрывался» в специальных ночных заведениях с холеными, породистыми «телками», готовыми исполнить каждую его прихоть за определенную плату. Вадим даже заказывал сразу троих в приватный кабинет, и наслаждался эротическим массажем в четыре руки, пока третья девица извивалась на шесте, сбрасывая одежду. Он испробовал множество чувственных удовольствий большого богатого города, но возвращаясь домой один, все-таки хотел, чтобы дверь ему открывала родная милая девушка с длинной косой и карими глазами.

Вадим вдруг вспомнил ее робкие ласки, тихий нежный голос, тепло податливого тела, и его захлестнула боль. Только потеряв Машу, он вдруг понял, насколько она была ему дорога. И теперь его «сокровищем» владел этот большой хмурый лесоруб! Брока и впрямь легко можно было представить держащим в руках топор, нож или охотничье ружье. Он органично смотрелся на фоне дикой природы, являясь неотъемлемым пазлом ее мозаики, без которого, она - природа, была бы даже неполноценна. Как мог Вадим теперь забрать Машу у такого человека?

Вообще-то, Рязанов ехал в «Северный» лишь затем, чтобы убедится, что его бывшая невеста погрязла в деревенском навозе, что называется, опустилась и «обабилась». Вадим желал бы лицезреть ее в неопрятном халате, растрепанную, в грязных галошах. А рядом с ней какого-нибудь невзрачного «колхозника» с папироской, небритого мужичонку с похмелья. Маша должна была прослезится, увидев подтянутого красивого Вадима и мучительно пожалеть о том, что отказалась возвращаться к нему. Вот тогда бы, пожалуй, Рязанов и вытащил бы ее из этого «дерьма», привез обратно в город, отмыл и заставил долго благодарить за спасение.

Но сейчас перед ним была все та же, прежняя, любимая и желанная Маша, стоявшая на крыльце в знакомой курточке, знакомых ботинках, и даже кажется, ставшая еще краше в этой лесной глуши. Глаза девушки загадочно светились, личико немного округлилось, на щеках цвел румянец. И Вадиму вдруг безумно захотелось заново приручить эту милую девушку, накрыть ее своим телом, доказать, что только он один достоин владеть ею. Однако, именно сейчас Маша была совершенно недосягаема, рядом с ней несокрушимой скалой стоял мрачный лесоруб.