Русский вираж

Колпиков предупреждал правильно: Казака, принявшего облик иностранного рабочего, перебравшегося в Эмираты в надежде отхватить маленький кусочек от нефтедолларовых потоков, перестали замечать сразу же по выходе из подъезда отеля. Человек как человек, с чемоданчиком в руках, глядит в пол, шаркает ногами — припозднившийся работяга, причем, судя по походке, не очень-то удачливый работяга. Да и в отеле тоже на него обратили внимание только пара охранников, один в форме и один в штатском, изображающий невесть чего ждущего в холле гостя. Портье даже не снизошел до того, чтобы протянуть руку, и Казак просто положил на стойку пропуск-жетон, который час назад сам же и заказал для «мастера по ремонту дорожных сумок». Существовал в природе такой сервис или нет, Казак выяснить не сообразил, но человек за стойкой отеля отнюдь не горел детективным рвением. Раз постоялец вызывает такого мастера, значит, ему надо!

Гораздо с большим интересом они отнеслись к закутанной в покрывало стройной женщине, спустившейся на лифте через несколько минут. Лицо женщины скрывала густая черная сетка, и Наташу никто не узнал, но тем не менее охранник в форме поднял к губам микрофон радиостанции и тихо туда что-то заговорил.

Наташа вспомнила рассказы, как женщин, заподозренных в проституции, да и просто в повышенном интересе к мужчинам, хватают прямо на улице и увозят неизвестно куда, заволновалась и, выйдя на улицу, настороженно огляделась.

Яркие желтые и белые фонари разгоняли темноту южной ночи, и рекламы перемигивались на крышах и стенах, создавая иллюзию буйства света и красок. Добавляли свою лепту света и фары немногочисленных по причине позднего времени машин. На секунду Наташе вдруг показалось, что она стоит на тротуаре Тверской, и если посмотреть налево, то вдалеке, внизу, будут видны башни Кремля. Она действительно посмотрела туда, но, увидев вместо них эффектно подсвеченные минареты, Наташа вернулась к действительности.

Плотная сетка сильно ухудшала обзор, и девушка чуть было машинально не отбросила ее в сторону, но вовремя спохватилась, запахнулась поплотнее и пошла, стараясь семенить мелкими шажками, — во-первых, по ее представлениям, именно так должна была ходить «скромная восточная женщина», а во-вторых, в длинной и тесной одежде двигаться по-другому было бы просто трудно.

Пока что все шло гладко, но каждая минута пребывания на ночной улице увеличивала риск быть задержанной хотя бы просто для проверки, и Наташа решительно шагнула к краю тротуара и вытянула руку. Первая же проезжавшая мимо машина притормозила, но, увидев в окне несколько смуглых мужских лиц, девушка отпрянула назад. Из машины раздался смех, нетвердые голоса, и Наташа уже начала подумывать, куда бежать в случае, если ее начнут затаскивать в машину силой, но, к счастью, в этот момент немного поодаль остановилось такси.

— Желаете машину? — спросил пожилой таксист.

— Да, да, конечно… — она почти бегом подбежала к желтой машине и плюхнулась на заднее сиденье.

— Куда желаете? — Водитель был сама любезность, но и лицо, и голос выдавали его волнение.

— Пока что просто прямо, — бросила Наташа, не заботясь о правильности произношения: судя по всему, водитель и сам родился где угодно, но только не здесь.

Машина рванула с места и двинулась «просто прямо». Водитель помалкивал, и через несколько минут, убедившись, что за ними никто не следует, Наташа скомандовала:

— Теперь делаем так: около ресторана «Восток»… — она невольно улыбнулась, вспомнив казаковское «Ориент рестоурант», — подбираем еще одного человека, а потом уже поедем по-настоящему.

Водитель промолчал, но вдруг, не включая поворотника, резко прижал машину к бордюру.

— В чем дело?

— Выходи! — враждебно скомандовал таксист.

— Да в чем дело-то?

— Все в том же! Знаешь, какой штраф за то, что таких, как ты, возишь? Пятьдесят тысяч дирхам! Дороже, чем моя машина стоит!

Наташа сидела не двигаясь. Тогда таксист повернулся к ней лицом и заявил:

— Не выйдешь — вызову полицию. Так что лучше уходи сама.

— Погодите… — примирительно начала Наташа. — Может быть, все же доедем до ресторана, а там я и выйду? Будет просто поездка…

Водитель угрюмо молчал. За ветровым стеклом сверкало вращающееся изображение банки пепси-колы, и по его лицу пробегали синие и красные отблески. Глядя на них, Наташа так же миролюбиво продолжила:

— А насчет полиции… Если вы ее вызовете, я скажу, что вы попытались меня изнасиловать, а когда я не далась, от злости вызвали их. Попробуем?

— Твою мать… — неожиданно по-русски выругался таксист и тут же перешел на арабский:

— До ресторана. Двадцать дирхам.

— Ладно, — не стала торговаться Наташа и замолчала.