Русский вираж. Куда идет Россия?

Павел I потерпел крах в своих начинаниях, потому что не сломал элиты, – они восстали против него, устроив скорую и жестокую физическую расправу, а народ вообще не понял, чего хотел самодержец. А Павел как раз хотел отойти от имперского пути и превратить Россию в уютную Пруссию.

Подобные случаи бывали в российской истории еще несколько раз. Судьбу Павла можно считать предупреждением всем, кто пытается свернуть с имперского пути, – эта махина все равно догонит и перемелет. В частности, именно это и произошло с Горбачевым. Напротив, Путин – по крайней мере, пока – интуитивно очень четко следует требуемому курсу, проводит имперскую политику, опираясь на исторические традиции и запрос со стороны собственного народа.

Постараемся определить, что такое империя в XXI веке и ради чего она ведет себя как империя – ради самоощущения своих граждан, или же эта страна просто не может жить по-другому? Самоощущение очень важно, но важно и то, что о тебе думает весь остальной мир. В лице России и США мы имеем две империи – если, конечно, мы решим считать эти страны империями, – совершенно непохожие друг на друга, фактически зеркально противоположные.

Одна зациклена на себе, но при этом имеет свои широкие национальные интересы, которые реализуются через элиту и совершенно не волнуют среднего обывателя; вторая направлена вовне и в принципе готова терпеть внутри страны любую коррупцию, лишь бы глобальное влияние и роль России в мире были оценены. Например, подавляющее большинство россиян беспокоятся из-за событий в Сирии или Ливии, при этом их совершенно не волнует то, что делается на их собственной улице. Наоборот, каждый американец страшно озабочен тем, что происходит на его улице, в его избирательном или школьном округе, а то, что происходит в мире, волнует его гораздо меньше.

В плане самоощущения американец очень самодостаточен. Сирия или Ливия для него неважна. Золотое правило американской политики и психологии: «вся политика – местная». С точки зрения своего общества Америка вообще не должна быть империей – у нее полно внутренних проблем. Простому американцу, живущему в глубинке, по большому счету абсолютно наплевать на то, сколько народу в мире говорит по-английски.

При этом Америка активно борется за свой национальный интерес. Большая страна – большие интересы. Для обывателя такая логика более понятна, чем «нам это в принципе не нужно, но мы это делаем, потому что мы империя». Имперское поведение хорошо прослеживается в основном у внешнеполитической элиты, которых максимум 20 тысяч человек.

Американская внешнеполитическая элита во многом чувствует себя как советская – в том смысле, что, поскольку простому американцу внешняя политика неинтересна и денег особых там нет, в обществе нет запроса на контроль над внешней политикой США. Поэтому они могут делать в мире все что хотят, и у себя в стране с них за это никто не спросит – в отличие от внутренней политики, которая контролируется гражданскими организациями со всех сторон. По крайней мере, до тех пор, пока в результате тех или иных внешнеполитических решений этой элиты в каком-то штате или городе не начнет вдруг расти безработица, не станут сокращаться инвестиции и дотации, туда не начнут приходить цинковые гробы с погибшими на чужбине жителями этого города или штата. Тогда внешняя политика для простого американца превращается в политику внутреннюю – и начинается жесткий и тщательный спрос с тех, кто принимал эти решения. В России все с точностью до наоборот – никто не спросит за то, что какой-нибудь бабушке не выплатили пенсию, но за Украину придется держать ответ.

Если посмотреть на структуру общества в России и США, можно увидеть, что среди американских гражданских организаций очень мало таких, которые занимаются продвижением чего-либо за рубежом, по сравнению с организациями, решающими чисто внутренние проблемы, будь то домашнее насилие, равенство в семье или контроль над бюджетными расходами. Таких сотни тысяч. А тех, которые заняты внешними отношениями, – десятки.

Не то в России: огромное количество неправительственных организаций занимаются решением глобальных проблем, при этом с трудом можно найти такую, которая поставила бы своей целью решение чисто бытовых проблем и противостояла государству на уровне, скажем, собеса. Если же организации подобного типа появляются, они воспринимаются большинством населения как непонятные фрики, расхаживающие по улицам с флагами и что-то требующие от чиновников местного уровня.

Тем не менее, не стоит обманываться и принимать самоощущение рядовых американцев за своего рода комплекс жителей большого, но провинциального государства на задворках мира. Американцу безразлично то, что происходит за пределами его страны, по совершенно другой причине. По большому счету он просто убежден, что там, за рубежом, нет ничего, стоящего внимания. В этом как раз особенность имперского мышления – ты центр земли, ты ее пуп, а все, что происходит за пределами империи, ничтожно.