Русский волк

— Все…хорошо! — Я закашлялся, пороховой дым просто душил меня. Попытался встать: ноги у меня тряслись, голова кружилась, болело все тело. Еще бы — после таких-то акробатических номеров! Беа стояла рядом и смотрела на меня, как мать на разбившего коленку ребенка.

— Живой, будь ты… — Ее лицо смягчилось. — Сама бы убила!

Я потихоньку приходил в себя. Увидел Эйтана, Каза, Флавию — все были живы. Еще увидел разбросанные на дороге трупы и несколько лошадей, как ни в чем не бывало пощипывающих травку у обочины. Мои друзья и поддержавшие их люди Драккана вырезали нападавших. Всех. Шатаясь, как набравшийся алкаш, я подошел к трупу мага, которого завалил. Гаденыш лежал на спине, раскинув руки: мой выстрел снес ему полчерепа. Наверное, я бы еще долго и, как говорят, с чувством глубокого удовлетворения на него глядел, но тут Беа как-то робко взяла меня за руку и потянула.

— Там, — тихо сказала она.

Ханнеслежал в огромной луже крови — пущенный из арбалета болт разорвал ему сонную артерию. Глаза гардлаандца еще жили, когда я склонился над ним, он посмотрел на меня, и его веки дрогнули. Сказать он ничего не мог, кровь заливала ему рот. Я взял его за запястье и второй рукой крепко пожал холодные пальцы.

— Прямого пути в воинский рай тебе, брат! — сказал я.

Уж не знаю, слышал ли он мои слова, понял ли меня. Кровь запузырилась у него на губах: может быть, он хотел что-то сказать. Но его слова остались невысказанными. Все, что я мог сделать для него — это закрыть глаза, когда понял, что все кончено.

— А ведь я дрался с ним, — сказал я, чувствуя, как сжимается сердце и невольные непрошенные слезы наворачиваются на глаза. — Как все это…

— Пойдем, — мягко произнесла Беа, коснувшись моего плеча.

— Надо его похоронить.

— Это сделают без нас. Нам надо ехать дальше.

— Твоя правда, — я встал с колен, стряхнул пыль со штанов. Внезапно в голове моей зазвучала старая замечательная песня, которой я заслушивался в юности. Печальная, удивительно мелодичная — и как нельзя лучше подходящая случаю…

— There`s so many different worlds so many different suns, — начал я напевать, подчиняясь неопреодолимому, идущему из самого сердца порыву, — And we have just one world but we live in different ones…

— Что ты говоришь, Сим? — спросила Беа.

— Ничего. Мысли вслух, — ответил я и направился к лошадям.

Глава 48

РЫЦАРСКИЙ ЗАЛ

"Поднимем этот тост за них, друг мой! Когда я пью за их здоровье, они возвращаются ко мне воспоминаниями. Память моя хранит их лица, их имена, их слова. Они будто рядом со мной, хотя никого из них не осталось в живых на этом свете. Они были великолепны! Ты не видел, как они собирались на битву, а мне посчастливилось увидеть это. Боги, сколько ярости и отваги было на их лицах! Как сияли под лучами солнца их доспехи, как играли всеми цветами шелка их плащей, и как гордо реяли знамена над их рядами! Они шли в бой счастливыми, подобно жениху и невесте, идущим к брачному алтарю: им не было равных в отваге и мастерстве. Все они остались в том грозовом времени, но память воскрешает их всякий раз, когда мы вспоминаем об их славе и поднимаем чашу в их честь. Выпьем за них, ибо не родит этого мир равных им воителей уже никогда!"

(Лей Брассерс. "Король Громобой")

* * *

Писк был жалобный, громкий и настойчивый. И Делвин остановился. Сбросил вязанку хвороста с плеч, огляделся по сторонам. Хвала Тринадцати, в свои преклонные годы — этой зимой Делвину исполнилось шестьдесят, — он еще неплохо видел и слышал. Писк шел откуда-то слева, от деревьев: сделав несколько шагов, Делвин увидел в траве птенца.

Птенец был совсем крохотный, голый и беспомощный: он перебирал лапками в траве и пищал, зовя на помощь. Делвин улыбнулся в бороду. Осторожно, сложив ладони лодочкой, чтобы не переломать хрупкие косточки малыша, поднял птенца с земли.

— Сбежал из дома, парень? — спросил он. — Неслух какой. Маловат ты еще для таких путешествий. И где теперь искать твой дом?

Птенец крутил головкой, разевая огромный желтый рот — он был голоден. Делвин поднял взгляд и сразу заметил на небольшой дикой яблоне пару зябликов. Они суетливо прыгали по веткам, озабоченно чирикая.