Русский волк

— Они тянутся на день пути, — сообщила нам Беа, выбирая из гривы своей лошади репьи и сухие веточки. — Большинство людей считают, что через Топи не проехать, но это не так. В сухое время года пересечь Топи не так уж и сложно. Нужно лишь соблюдать осторожность.

— А ты знаешь дорогу? — спросил я.

— Конечно. Видишь вон тот холм впереди? — Беа показала рукой на возвышающийся над долиной холм, похожий на лежащего на брюхе медведя. — Это Ведьмина гора. У ее подножья начинается тропа через Гиблую топь. Она приведет нас к Башне Дьявола, где мы сможем отдохнуть, а потом, миновав Гиблую топь, выйдем в Долину Мертвецов, а там и Духов мост недалеко… Ты что смеешься?

— Ничего. Названия тут веселенькие. Добавить Кладбище Ходячих Мертвецов и Замок Каннибалов и вообще будет супер. Туристы валом повалят.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Забудь, Беа. Просто вспомнил кое-что. И вообще, так ли нам необходимо переться черте куда ради какого-то меча?

— Нет, ты и впрямь глуп. Рыцарь накануне смертельной битвы отдает свой меч и велит сохранить его. Почему он это сделал? Лорд Дейсон пытался сделать все возможное, чтобы его меч не попал в руки врагов. Это особенный меч, и мы обязаны найти его.

— И в чем его особенность?

— Не знаю. Но учитель Рамимор знает, — добавила Беа с уверенностью маленькой девочки, убежденной, что ее папе известно все на свете.

— Час от часу не легче! Найдем меч, — если найдем, — потом еще и этого Римамора искать?

— Рамимора, — поправила Беа. — Его не надо искать, учитель Рамимор сам найдет нас, когда сочтет нужным.…Как пойдем через Гиблую топь, в некоторых местах придется спешиться. Так безопаснее. Кое-где придется входить в воду, но там неглубоко.

— Ага, как в том фильме: «Вобщем, вам по пояс будет», — хмыкнул я. — А пиявки тут есть?

Беа как-то странно на меня посмотрела, но ничего не сказала. Легко вскочила в седло, ударила коня пятками и не оглядываясь поехала вперед. Я помог Флавии сесть на коня, и мы двинули следом за нашей удивительной проводницей, стараясь держаться рядом.

Ехать до холма пришлось дольше, чем казалось вначале. Лес совсем поредел, стал разбиваться на небольшие группки деревьев, выплывающих нам навстречу из клочковатого тумана. Запах гнили стал сильнее. Миновав редколесье, мы выехали к небольшому ручью и, следуя вдоль его русла, спустились в глубокий заросший кустарником овраг. Влажные от росы ветки хлестали нас, и это было не особенно приятно. В конце концов, вымокшие до нитки, мы выбрались из оврага, и оказалось, что мы находимся у подножия пресловутой Ведьминой горы. К счастью, никуда подниматься нам не пришлось: наш путь вел прямо на север, в затянутую туманом обширную котловину. Это и была Гиблая топь.

На самом краю болота я заметил сухую площадку, а на ней — остатки кострища. На вкопанных вокруг кострища жердях красовались звериные черепа.

— Здесь есть люди? — спросил я.

— Охотники иногда забредают сюда. На болотах много выдр, соболей и водоплавающей птицы.

— А крупные звери?

— Волки, кабаны. Хочешь поохотиться?

Чтобы найти тропу, о которой говорила Беа, нам пришлось проехать сквозь заросли высоченного камыша и рогоза, кишащие комарами и всякой мошкарой. Вокруг нас немедленно собралась туча насекомых, гудевших, как высоковольтный трансформатор. Они буквально облепили наших лошадей. Однако Беа быстро нашла на кровососов управу: достала из сумки бурый кристалл, вроде тех, что мы видели в погребе Ингольфина, и прочла какое-то заклинание. Раздался хлопок, будто кто-то разжег ацетиленовую горелку, и окружившая нас мгновенная вспышка испепелила надоедливых насекомых.

— Ого, так ты маг? — воскликнул я.

— Конечно, — ответила Беа не оборачиваясь. — Все демантры воины и маги одновременно.

— Мастера меча и магии?

— И гордимся этим.

— Магия — это зло, — заявила Флавия.

— Добро и Зло — две стороны одной монеты. Вот взять вашу историю: вы убили Ингольфина. Вы решили, он был злодеем, потому что убивал людей. Может, оно и так. Но сколько бедняков он бесплатно вылечил? Вы лишили бедняков Вогрифа возможности лечиться, и теперь они будут умирать от болезней.

— Выходит, нам этому Ингольфину надо было мороженку купить? — буркнул я. — Или самим глотки ему подставить и «спасибо» сказать?

— Ингольфин — пример того, что маг может быть преступником и жертвой одновременно. Он расплатился за то, что дал волю своему Безумию. Но не все маги такие.

— Нашла, кого жалеть! Мерзавец он был, одно слово.

— Когда-то мой учитель Рамимор сказал мне: «Сила не в мече, сила в прощении». — Беа соскочила с седла, намотала повод на руку. — Миры создает милосердие, а не насилие.

— Ага, ага, — закивал я: мне показалась ужасно забавным то, что воин-полудемон рассказывает мне о милосердии. — Похоже, ты провела молодость в монастыре, Беа.

— И в монастыре тоже, — спокойно ответила женщина-демантр. — Вот и тропа. Пора вам… Ой-ой-ой-ой!

Беа внезапно запрыгала совсем по-женски, на одном месте, прижав локти к телу. Лицо ее исказил ужас. Я заметил, как что-то проскользнуло в гущу камышей, змеевидно извиваясь в воде.