Русский вор

Луиза, устроившись перед большим зеркалом, поправляла помаду в уголках губ. Подозрительность банкира ее совершенно не беспокоила. Похоже, что она даже не подозревала, что в Германии орудуют шайки фальшивомонетчиков и каждая десятая монета является фальшивой.

Гассман поднял очередной мешок и, осторожно высыпав его на стол, принялся рассматривать монеты. При беглом просмотре они выглядели совершенно одинаковыми, будто бы капли воды. Банкир отмечал лишь стертость, оставленную временем, что лишний раз указывало на их подлинность.

Девушка вздохнула. Процедура пересчета денег ее явно тяготила: уже были подкрашены губы, подведены глаза, примерено с десяток золотых украшений, имеющихся в сумочке, а этот зануда банкир желал осмотреть все монеты до единой. Деньги он изучал дотошно, рассматривая каждую, как если бы намеревался на них жениться. Трижды Луиза глубоко вздохнула, надеясь тем самым поторопить его; но, вооружившись крупной лупой, Гассман вел себя так, словно весь остальной свет перестал для него существовать.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вошел встревоженный слуга.

— Господин Гассман, полиция!

Управляющий мгновенно оторвал взгляд от денег, на его лице отобразилось замешательство.

— Что им нужно?

— Они ничего не объяснили, просто сказали, что им нужно переговорить с вами.

— Где они?

— Стоят за дверью.

Эберхард бросил взгляд на монеты, разложенные на столе. Чтобы собрать деньги и уложить их обратно в сундук, требовалось несколько минут, которых у него не было. Но если не сделать этого, тогда возникнет вопрос о незаконных финансовых операциях по обмену денег. Гассман нервно вздохнул. Вряд ли дело закончится обычной отставкой; будет служебное расследование, а материалы дела передадут в уголовную полицию.

Луиза выглядела совершенно спокойной. Эта накрашенная кукла не понимала того, что полиция может наложить арест на все деньги до окончания служебного расследования.

— Попробуйте задержать их минут на десять, — холодным тоном произнес Гассман, стараясь не смотреть на Луизу.

Длинные ресницы девушки затрепетали, и она спросила:

— Мы делаем что-то противозаконное?

Управляющий попытался улыбнуться, хотя чувствовал, что лицевой нерв стягивает неприятная судорога.

— Ну, что вы, фройляйн, — энергично возразил он, — мы с вами образец законопослушности.

Правый уголок рта поднялся на середину щеки, сделав улыбку асимметричной. Повернувшись к слуге, банкир строго сказал:

— Чего стоишь, Фредерик? Разве я неясно выразился?

— Слушаюсь, господин управляющий! — с готовностью отозвался слуга и тотчас вышел за дверь.

— Ну, что вы сидите? Складывайте деньги! — прикрикнул Эберхард на девушку, сбрасывая мешки в сундук. — Если полиция спросит, что мы здесь делаем, вы скажете, что вы моя любовница.

— Как вы со мной разговариваете?!

— Послушайте, уважаемая Луиза, у нас нет времени на какие-то препирательства. Если я перед вами виновен, то готов поклониться хоть в ноги… Но позже! А сейчас нам нужно сложить все деньги, иначе мы с вами останемся без гроша!

— Что вы такое говорите? — ахнула Луиза.

— То, что мы сейчас делаем, не вполне законно.

В коридоре послышалась уверенная поступь нескольких пар ног.

— Но ведь вы только что сказали…

— Господа полицейские, сюда нельзя! — раздавался взволнованный голос Фредерика. — Господин управляющий проводит очень важное совещание!

— Ах, вот как, — прозвучал саркастический голос. — Тогда почему же он не проводит его в своем банке?

Управляющий побелел, на минуту превратившись в статую. Мешочек с деньгами неожиданно выскользнул из его рук и зловеще брякнул об пол. Из раскрытой горловины выкатилась монетка и, описав полукруг, закатилась в угол, где и успокоилась.

— Не все совещания можно проводить в банке, — нашелся Фредерик.

— Что за чушь вы несете? — прозвучали строгие интонации. — Немедленно отойдите от двери, если не хотите, чтобы мы препроводили вас в полицейский участок.

Дверь распахнулась, и на пороге предстал молодой человек лет тридцати пяти в форме начальника полицейского участка, с короткой ухоженной бородкой. Из-за его спины вышли еще двое полицейских и заняли места по обе стороны от начальства — оба кряжистые, небольшого росточка, с тяжелой поступью, какая зачастую встречается у людей невысоких.

— Господин Гассман? — сурово спросил начальник участка.

— Он самый… Простите, с кем имею честь, так сказать, общаться…

— Начальник четырнадцатого полицейского участка Фишер. Позвольте узнать, чем вы здесь занимаетесь? И что это за деньги? Почему они не в банке? — спрашивал полицейский, не давая банкиру опомнится.

Управляющий понемногу приходил в себя; бледность ушла, вернув лицу прежний цвет. Улыбнувшись полицейскому, как старому знакомому, отвечал:

— Дело в том, что возникла необходимость пересчитать наличность, вот мы и решили этим заняться.