Русско-японская война и русская революция. Маленькие письма (1904–1908)

Во времена войн первой французской республики и Наполеона был солдат по фамилии Шовен (Chauvin), получивший семнадцать ран в разных сражениях и отличавшийся необыкновенным обожанием великого полководца. Этот Шовен известен был во всей армии. Впоследствии сочинили про него песню, в которой впервые употребили слово «шовинизм». Таким образом, шовинизм есть повышенный патриотизм, а впоследствии это слово, благодаря дипломатам, стало означать насмешку над таким патриотизмом. У нас князь П. А. Вяземский пустил в оборот слово: «квасной патриотизм» и затем явилось «шапками закидаем».

Но это «дела давно минувших дней» — «шапками закидаем». Фраза эта осталась как предание о тех временах, когда солдатам на войне давали кремневые ружья, а у врага были ружья пистонные, когда солдат обували в сапоги на картонных подошвах и т. д. Слово «квасной патриотизм» князь П. А. Вяземский не относил к военному времени.

Меряйте, если хотите, патриотизм, но не мешайте ему проявляться в пожертвованиях на флот, как бы велики или малы они ни были. Не говорите «пересол» тогда, когда существует недосол. Что за советы благоразумия!! Почему они не раздаются ежедневно по адресу тех, которые проживают, проедают, роскошествуют свыше всякой меры, проигрывают в карты, рулетку, сотни тысяч отдают женщинам известного порядка. Почему не читают им наставлений, почему не говорят им: «что вы делаете, безумцы? «Мы проедаем, пропиваем, роскошествуем на свой счет», скажут они. «Что вам за дело?» Те, которые жертвуют отечеству, имеют неизмеримо большее право сказать: «Мы даем свои деньги. Мы их даем потому, что хотим, потому, что чувствуем себя выше обыденности, выше расчетов будней, потому, что мы глубже верим, дальше видим. Мы чувствуем себя гражданами и все, что отечественное, близко нам. Уходите же прочь с вашими советами». Но они продолжают неумолимо: «вы даете деньги на фантастическую затею, потому что создать флот на добровольные пожертвования и в короткий срок невозможно».

Мы это знаем. Флот нельзя создать мгновенно. Но мы знаем, что его может создать Россия, и мы торопимся сказать это не словами, а делом. Нам дорого сознание, что мы лично участвуем в его создании, что вот в том вершке корабельного дерева или брони есть мои рубли или копейки. Мы хотим сказать, что всем дорог флот, мы хотим, чтоб его близко узнали и полюбили, чтоб русский флаг гордо развевался на всех морях и твердо стерег наши берега. Вы, благоразумные, вам жалко наших денег, что ли? Жалейте свои, мы вам не мешаем беречь их или давать их на другие нужды военного времени. Оставьте нас в покое. Вы говорите: «На несколько десятков тысяч частных пожертвований никто ничего не построит». — Почему вы воображаете, что дело идет о нескольких десятках тысяч, адресованных в «Новое Время» только в течение четырех дней? Почему «никто ничего не построит?» Да хоть одно суденышко построим и будем на него радоваться. Погибнет оно в бою, построим на его место другое или два вместо погибшего. Мы продолжим его существование, и оно будет наше, долго. Мы заблуждаемся? Поживем — увидим. Но мы понимаем радость общественного участия в этом государственном деле, мы следуем побуждениям своего сердца, и оставьте вы нас делать то, что мы хотим…

Р. S. Эта заметка была поставлена уже в нумер, когда поздно ночью я узнал, что государь император, «во всегдашнем своем желании идти навстречу патриотическим и благим начинаниям русского общества», повелел учредить Комитет по усилению военного флота и разрешить повсеместный сбор пожертвований. Почетным председателем — государь наследник, председателем — великий князь Александр Михайлович. Итак, с Богом, за дело, за всенародное дело.

7 (20) февраля, №10032

CDLIX

Государь назначил Куропаткина…