Русско-литовская знать XV–XVII вв. Источниковедение. Генеалогия. Геральдика

В этом случае надо констатировать, что в раннее родословие не были включены ни мать Ивана IV Елена Глинская, ни служивший в момент составления росписи дядя царя боярин Михаил Васильевич, ни живой еще Василий Михайлович. А более поздняя роспись записала не только этих лиц, из которых Василий Михайлович уже умер бездетным, но и умерших раньше него также бездетными Юрия и Ивана Васильевичей и назвала Елену великой княгиней.

Мы считаем более вероятным другую схему бытования этой росписи, хотя не имеем в ее доказательство дополнительных аргументов. Родословная Глинских в ее полном типе, где были записаны и Елена Васильевна и все живые в 50-е гг. Глинские, была в Государеве родословце[851]. Позднее она оттуда выпала. На основе этой росписи в какой-то из моментов, когда влияние Глинских упало, был составлен более краткий тип, известный по редакции в 43 главы с приписными.

При создании в 60-е гг. новой редакции был использован первоначальный полный тип, куда добавлено известие о смерти Василия Михайловича. В этом случае более естественным выглядит помещение в роспись великой княгини Елены и бездетных бояр Юрия и Ивана Васильевичей.

Вторая редакция родословия Глинских – «подлинный родослов» есть только в редакции родословных книг втор. пол. XVI в. Основной объем ее текста составляет родословная легенда, роспись рода оканчивается лицами, выехавшими в Москву в 1508 г. Это необычно для княжеских и боярских росписей втор. пол. XVI в. «Подлинный родослов» находит аналогии лишь среди великокняжеских родословий этого времени и, обратившись к традиции их составления, мы можем выяснить время и причины его появления.

«Подлинный родослов» имеет много общих черт со «Сказанием о молдавских князьях»[852] и отчасти сопоставим с родословием литовских князей[853]. Для всех них характерна пространная легенда, выводящая родоначальника из глубокой древности, где записано много биографических подробностей о дальних предках, и короткая родословная роспись.

По «подлинному родослову» князья Убо Кияты, предки Глинских, кочевали до нашествия татаро-монгол, во время которого они породнились с Чингисханом[854]. Детально описан здесь выезд предка Глинских в Литву, его крещение, что находит аналогии в сопоставимых местах родословия литовских князей. Как и в «Сказании о молдавских князьях», где роспись доведена до отца Елены Стефановны, жены Ивана Ивановича Молодого, в родословии Глинских последними записаны Василий Львович, отец великой княгини Елены Глинской, и его братья.

Мы не можем найти ни текстологического совпадения «подлинного родослова» с указанными памятниками, ни конструктивных заимствований, но в принадлежности его к одинаковой с ними традиции сомневаться не приходится.

Исследования последних лет показали, что родословие молдавских князей было составлено в связи с замужеством Елены Стефановны[855]. По аналогии можно предположить, что «подлинный родослов Глинских князей» был составлен в связи с женитьбой Василия III на Елене Васильевне Глинской и должен был подтвердить ее происхождение от правящего дома Чингисидов. Исходя из этого, а также из отсутствия упоминаний в нем женитьбы Василия III на Елене Глинской и каких-либо известий об их детях, мы можем датировать «родослов» перв. пол. 20-х гг. XVI в.

«Подлинный родослов» имеет две редакции. Одна из них, опубликованная по рукописи XVII в.[856] находится в списках второго извода редакции родословных книг втор. пол. XVI в. Самостоятельная редакция «подлинного родослова» помещена в Румянцевском списке, среди дополнительных статей на Л. 280–286. Все списки родословных книг этой редакции содержат полную поколенную роспись Глинских (Гл. 14 или 16), причем после нее в списках второго извода следует запись: «А подлинно пишет о Глинских, откуда пошли и как ся вели, и то пишет в сеи же книге после всех родов»[857]; вторая роспись, помещенная в этих списках, озаглавлена «Подлинный родослов Глинских князей». Этот «Подлинный родослов» попал в протограф второго извода независимо от Румянцевского списка, так как кроме отличий, о которых будет сказано ниже, в Румянцевском есть пропуск значительного куска текста, отсутствующий в остальных списках извода[858]. Общий для всех списков редакции текст «подлинного родослова» кончается словами: «…и преставися князь Борис на тех всех городех»[859], далее в списках второго извода идет продолжение росписи, а в Румянцевском помещен текст, начинающийся словами: «Паметь. Князя Ивана Юрьевичя Мстисловсково были бояре…», конец «…а Глинские книини Анна да книини Настасья сидели конец стола». Эта «память», являющаяся предметом настоящего исследования, не находит никаких аналогий среди родословных документов XVI в., и поэтому прежде всего встает вопрос о ее возможном источнике и достоверности записанных в нее фактов.