Русско-литовская знать XV–XVII вв. Источниковедение. Генеалогия. Геральдика

Иногда Веселовский брал из таблиц в очерки только часть сведений, ограничиваясь либо хронологическими рамками, либо историей какой-либо одной ветви. Таков очерк истории рода Григория Станища[147]. Этот сравнительно небольшой очерк о малоизвестном дворянском роде, отдельные представители которого в разное время достигали вершин административной деятельности, ярко показывает истинную виртуозность Веселовского в реконструкции истории семьи, когда источники сохранили лишь отрывочные известия. Таблица рода составлена в двух вариантах[148]. Первый вариант сделан на основе поздней родословной росписи и содержит подробный комментарий о всех записанных лицах, В процессе комментирования уточняются родственные связи между лицами, после чего появляется второй вариант без биографических сведений, но с измененным родством членов семьи. В очерке использованы все биографические данные первой таблицы и добавлено более подробное известие о родстве с Ольговыми.

Родословная таблица Полевых[149] гораздо подробнее очерка по истории этого рода[150], она содержит комментарии о каждом члене семьи, много выписок из троицких копийных книг. В очерке эти известия значительно сокращены, как сокращен и круг лиц.

Большинство родословных таблиц Веселовского легло в основу составленных им же поколенных росписей[151]. В поколенных росписях известия о каждом лице всегда расположены в хронологическом порядке, все даты переведены на новое летосчисление, записи носят более литературную форму.

Хотя среди генеалогических материалов архива Веселовского можно выявить первоначальные выписки и окончательный вариант, нельзя сказать, что более высокая ступень работы поглощает первоначальные заметки. Перед нами результат многолетних поисков биографических сведений об очень большом круге лиц. Естественно, что вновь найденные автором известия могли попадать сразу в родословные таблицы или поколенные росписи. Кроме того, сам Веселовский в процессе исследования изменял свою точку зрения о роли отдельных лиц, и это нередко отражается в каком-либо одном виде материалов.

Если сравнить текст таблицы, поколенной росписи и очерка по истории рода Басенковых[152], то мы увидим, что родословная таблица сделана Веселовским по росписи, составленной в XVIII в. сородичами Басенковых – Щербиниными. В нее вписаны сведения из актов XV – XVI вв., известия из писцовых книг, Синодика Успенского собора, летописей. Летописные записи переписаны в несистематизированном виде из выписок автора о Басенковых[153]. В поколенной росписи сведения родословной таблицы[154] обработаны и расположены в хронологическом порядке. Среди известий о Федоре Басенке находим отсылку на Ермолинскую летопись: «В Ермолинской летописи о нем ряд таких сообщений, каких нет ни в одной другой летописи»[155]. Но в поколенную роспись вошли не все лица, имеющиеся в таблице, а только род самого Федора Басенка – 6 поколений, остальные ветви отсутствуют. Очерк истории рода написан по поколенной росписи, дополненной известиями Ермолинской летописи.

Во всех трех работах различны имена сыновей Никифора Федоровича Басенкова. В родословной таблице сначала названы Иван и Брех Никифоровы, затем к имени Бреха добавлено известие о том, что с Еленой в Литву в 1495 г. ездил Боярин Никифоров, после чего Брех стал Боярином, а к Ивану перешло прозвище Брех. В росписи записаны Боярин Никифорович (на основании этого же известия) и Иван Брех Никифорович. В очерке Веселовский снял известие о поездке в Литву, написав: «О службе сыновей Никифора, Бреха и Ивана, ничего не известно»[156].

Собранные материалы о жизни и деятельности многочисленных представителей класса феодалов позволили Веселовскому составить ряд справочников. Одним из них является «Ономастикон»[157]. Это алфавит древнерусских имен, прозвищ и фамилий с указанием, лицам каких родов они принадлежали. Для выяснения происхождения прозвищ и фамилий автор иногда приводит толкование их по словарю В. И. Даля, иногда ссылается на легенду о выезде, связывая происхождение с именем выехавшего лица. Источниками работы, очевидно, были писцовые книги и акты, так как чаще всего конкретные лица упоминаются в качестве вотчинников; некоторые известия взяты из разрядов. Для XIV– XV вв. собраны сведения из летописей и, возможно, вкладных книг. Этот справочник по летописному, актовому и делопроизводственным материалам XIV – XVII вв. содержит подавляющее большинство имен и прозвищ, которые давались как служилым людям, так и крестьянам и холопам; правда, по последним категориям известий собрано меньше. По «Ономастикону» Веселовского можно судить о степени распространения прозвища в разные периоды, так как все лица записаны с датами, под которыми они упоминаются; можно выделить прозвища, имеющие русскую, «восточную» или «западную» основы, и определить время «моды» на них в России.