Русско-литовская знать XV–XVII вв. Источниковедение. Генеалогия. Геральдика

В момент учреждения общество насчитывало 23 члена, но уже в 1901 г. их число выросло до 130. В дальнейшем (до 1911 г.) оно колебалось от 110 до 130. В общество входили придворные сановники, государственные деятели, представители губернских дворянских собраний. Из историков одним из учредителей РГО был Н. П. Лихачев, членами общества стали позднее С. Л. Пташицкий, А. А. Титов. В обществе состояли также авторы известных генеалогических работ Г. А. Власьев (начальник Обуховского завода), Д. Ф. Кобеко (член Государственного совета), Н. В. Мятлев (товарищ прокурора Новгородского окружного суда), В. В. Руммель (архивариус Департамента герольдии) и др.[218]

Генеалогическое общество сразу же кроме научных задач, зафиксированных в уставе, поставило перед собой и конкретные – сбор и хранение родословных документов. Одна из них – создать при РГО исторический архив, предложив дворянам присылать «на вечное хранение» древние семейные документы; это гарантировало бы сохранность многих личных средневековых материалов, часто заброшенных в усадьбах. К 1901 г. в Петербург поступили грамоты, столбцы и другие документы XVI – XVIII вв. из семейных архивов Осоргиных. Тыртовых, Благово, Мусиных-Пушкиных и некоторых других[219]. Общество довольно быстро сформировало свою библиотеку – к 1901 г. она насчитывала около полутора тысяч томов[220].

Поставленная членами общества цель – научная разработка истории дворянских родов, создание архива личных фондов – воплотилась в подготовку к изданию родословных росписей XVII в.

В 1898 г. А. И. Юшков опубликовал древние частные акты, поданные в XVII в. в Разрядный приказ вместе с родословными росписями. Он проделал большую подготовительную работу, разобрав и описав родословные столбцы XVII в. Часть грамот для публикации была выявлена среди дел Герольдии XVIII в. В рецензии на книгу А. И. Юшкова Н. П. Лихачев писал, что акты надо издавать именно вместе с росписями, собрав предварительно все росписи XVII в. из частных архивов и коллекций[221], поскольку большинство подлинных документов XVII в. погибло в Москве в 1812 г.

В 1898 г. В. В. Руммель представил свой проект издания росписей, который был дополнен Н. П. Лихачевым[222]. В 1899 г. он же сделал доклад на заседании общества, где изложил причины появления росписей, их судьбу в составе архивных фондов. Подробно остановился также на структуре и содержании росписей (Руммель подарил обществу сделанные им копии родословий)[223].

В 1908 г., после смерти В. В. Руммеля, общество по просьбе Н. В. Мятлева предоставило ему «право научной обработки и издания» родословных материалов[224]. В перечне полученных росписей, сделанном Н. В. Мятлевым, записано 396 росписей 330 фамилий. Сюда включены все документы конца XVII в. и многие копии с них XVIII в., преимущественно из московских архивов[225].

В обстоятельном предисловии к публикации излагались законодательство о составлении и подаче росписей, история Палаты родословных дел, судьба росписей в XVIII – XIX вв. и их источниковедческий обзор. Кроме текстов родословий Н. В. Мятлев предполагал издать и реестры росписей[226]. Он составил подробный список утраченных росписей (около 100) и указал личные архивы, где могли храниться подобные материалы (в частности, архив Н. Н. Какина). Но намеченное на 1912 г. издание так и не было осуществлено.

Основная научная деятельность общества отразилась в работах, опубликованных в четырех выпусках «Известий Русского генеалогического общества» (частично это доклады, прочитанные на заседаниях). В предисловии к первому выпуску редакция определила цели издания. «Известия» являлись «научным историческим органом, посвященным преимущественно изучению наименее разработанных отделов русской исторической науки[227]. Редакторы сознавали, что публикуемые работы будут освещать частные вопросы, «которые обегаются общими историками по мелочности и сравнительной их незначительности, нередко оказывающейся мнимой». Но все же «выяснение родственных связей, той среды, которая окружала исторического деятеля, иногда оказывается гораздо многозначительнее, чем можно было бы предполагать[228].

Хотя большинство работ действительно отличается «мелочностью и незначительностью» исследуемых вопросов, в «Известиях» явно виден интерес к русской средневековой генеалогии. Статьи Н. П. Лихачева, Д. Ф. Кобеко, Н. В. Мятлева выделяются тонкостью источниковедческого анализа, авторы собрали максимальное количество известий из русских источников о деятельности и родственных связях отдельных лиц, а издания родословных документов подготовлены на высоком научном уровне.