Русско-украинские войны

Прибыв в столицу России, Иван Мазепа продемонстрировал чудеса дипломатии и хитрости. На допросе в Малороссийском приказе сумел убедить всех в личной склонности к России и постарался, как мог, оправдаться за службу у Петра Дорошенко. Его допустили к царю Алексею Михайловичу, выдали государево жалованье и отпустили. Еще и снабдили на дорогу письмами к Дорошенко с призывом переходить на «нашу» сторону.

В 1682 году Иван Самойлович сделал Ивана Мазепу генеральным есаулом. В казачьей иерархии это был один из важнейших рангов. Есаул командовал сердюками — наемными полками, которыми к тому времени уже обзавелись гетманы. А это было самое боеспособное войско в Украине. Сердюков, служивших за жалованье, не отвлекали на различные сельскохозяйственные работы. Конечно, во главе их нужно было держать верного человека! Свою «лояльность» Иван Мазепа продемонстрировал через несколько лет.

А пока он занимался бизнесом. Организовал поставку в Москву дешевой и суррогатной водки. Острый запах сивушных масел перебивался с помощью ароматных трав. В принципе, по законам того времени, поставлять такой плохой товар в Москву было запрещено, но как и сейчас, тогда Ивану Мазепе помогли связи среди столичной политической элиты.

Среди тех, с кем дружил Иван Мазепа, был князь Василий Голицын — фактический глава московского правительства во время регентства царевны Софьи в звании воеводы и с титулом «Царственныя болыния печати и государственных великих посольских дел сберегатель, ближний боярин и наместник новгородский».

В 1686 году перемирие между Россией и Польшей, длившееся девятнадцать лет, увенчалось «Вечным Миром». Вчерашние враги заключили друг друга в объятия, подтвердили раздел Украины по Днепру и обратились против общих врагов — турецкого султана и крымского хана. В начале следующего года большое московско-украинское войско во главе с Василием Голицыным побрело в Крым. В случае удачи замышлялось полное покорение разбойного гнезда.

Страдая от недостатка воды, армия дошла до реки Конской и увидела выжженную степь. Попытались прорваться через пожарища, но только погубили обозных быков. Пришлось возвращаться. Неудачу похода возложили на Ивана Самойловича. Часть старшин принесла Василию Голицыну челобитную, в которой утверждалось, что степь жгли казаки по приказу гетмана. В ней же перечислялись обиды, нанесенные старшине гетманскими сынами, поставленными полковниками, поборы, утеснения и содержалась просьба переменить гетмана.

Автор «Летописи Самовидца», современник событий, перечисляя составителей челобитной, называет «обозного, асаула и писаря войскового». Обозным был тогда Василий Борковский, писарем — Василий Кочубей, а «асаулом» — Иван Мазепа. Утверждение Самовидца тем более внушает доверие, что писал его человек осторожный, не позволявший никакой критики по адресу здравствующих сильных мира сего. Кроме того, летопись обрывается в 1702 году, задолго до перехода Ивана Мазепы к шведам, а потому «очернять» его у Самовидца не было никакой причины.

На следующий день гетмана вместе с семьей выдали Москве. Их сослали в Сибирь, а старшему сыну Ивана Самойловича отрубили голову. Ученые до сих пор спорят о степени участия в этой интриге Ивана Мазепы. Историк Николай Костомаров справедливо замечает:

«Мы не знаем степени участия Мазепы в интриге (кроме его подписи под текстом доноса. — Прим. авт.), которая велась против гетмана Самойловича, должны довольствоваться только предположениями, и потому не вправе произносить приговора по этому вопросу».

Зато точно известно, что место Ивана Самойловича занял Иван Мазепа и во втором Крымском походе он уже участвовал в качестве гетмана. Так же он продемонстрировал свою лояльность Москве, когда подписал так называемые Коломакские статьи — договор 1687 года (Коломаки был расположен в Харьковской области), который, с одной стороны, был подписан гетманом Иваном Мазепой, казацкими старшинами и, с другой стороны, представителями российских царей Ивана и Петра, а также их регентши царевны Софьи. Договор состоял из 22 статей, отсюда и название.

Коломакские статьи декларативно подтверждали казаческие права и вольности, сохраняли 30-тысячное реестровое казачье войско и компанейские полки. В то же время московские представители внесли ряд статей, которые существенно ограничивали права гетмана и казаков. Так, гетману запрещалось без согласия российского царя освобождать казачьего старшину от занимаемой должности, а старшине и казакам запрещалось без согласия царя переизбирать гетмана.