Читаем Русское движение за тридцать лет (1985-2015) полностью

Одновременно с творческим тандемом «Севастьянов — Хомяков» складывается параллельная активная группировка теоретиков и публицистов (В. Давыдов, С. Городников, В. Колосов, А. Севастьянов) разрабатывавших и продвигавших национал-демократическое направление в противовес консерватизму всех сортов: 1) православному монархизму, 2) имперству, 3) национал-социализму. Это отразилось в практически одновременном учреждении Колосовым — журнала «Национальная демократия» (№ 1 — июль-август 1995), Давыдовым — «Национальной газеты» (№ 1 подписан в печать 03.06.95) и выпуске Севастьяновым сборника своих статей под общим названием «Национал-демократия» (сдан в набор 09.01.96).

Вскоре видный функционер КРО А.Н. Савельев получил в Российском общественно-политическом центре (РОПЦ) должность начальника организационно-политического отдела, а с нею возможность вести семинар «Национальная доктрина России», где в регулярных дебатах выступали многие активисты русского движения, включая всех перечисленных выше (в 1996 году вышел сборник стенограмм заседаний). Савельев, хоть имперец и православный консерватор, однако также не избегает влияния национал-демократического тренда.

Одновременно заработал семинар «Нация и государство» при комитете по геополитике Государственной Думы (вел его А.В. Архипов, помощник депутата Алексея Митрофанова).

На этих двух площадках, преимущественно, и происходили теоретические баталии тех лет с участием десятков штатных и самодеятельных теоретиков — ученых и публицистов, вырабатывался современный дискурс русского национализма.

В 1996 г. на презентации книги Севастьянова «Национал-демократия» (2-й гуманитарный корпус МГУ) с вышеназванными лицами перезнакомились Владимир Авдеев (на тот момент писатель, автор книги «Преодоление христианства») и Павел Тулаев (преподаватель-испанист и поэт, автор книги «Крест над Крымом», характеризовавший себя тогда как «православный фашист»). Тогда же Авдеев заявил о своем намерении полностью сосредоточиться на проблемах расологии.

С начала 1997 года «Национальная газета», едва влачившая скромное существование, была передана Давыдовым в руки Севастьянова, став затем на десять лет самым заметным СМИ русского национализма авангардного, национал-демократического характера, его рупором, фронтально противостоя всем консервативным направлениям в Русском движении.

Нужно вспомнить здесь и о самой ранней русской Национал-демократической партии, созданной в конце 1997 года Сергеем Городниковым, Александром Лобковым и Александром Елисеевым и зарегистрированной в марте 1998 года в Минюсте как региональная организация Москвы и Московской области (локомотивом регистрации НДП был Андрей Савельев). Партия не стала массовой и не получила политических перспектив в то время, но обозначила восходящую тенденцию.

Несколько ранее, 27 декабря 1996 г. был подписан и в начале 1997 г. обнародован первый знаковый документ русского националистического авангарда. Им стал манифест с символическим именем «Русское согласие», подписанный Авдеевым, Городниковым, Савельевым, Севастьяновым и Хомяковым (Давыдов принимал участие в обсуждении документа, но не подписал его по скромности). Провозглашая отход от любой архаики, авторы писали:

«Наши ближайшие политические цели: русский суверенитет, русская государственность, русская этнократия, воссоединение русского народа.

Пора закрыть “плавильный котел” на нашей земле. Ассимиляцию должно довести до конца, не добавляя в этот котел новых компонентов и стремясь к увеличению русской пропорции. В отношении нерусских нужна активная антииммиграционная политика. Расовая гигиена — осознанная необходимость…

Мы не консерваторы. Наша идеология — это идеология современная, она нацелена в будущее, а не в прошлое. Наши цели впереди, и добиваться их мы будем современными методами. Русская национальная идеология не должна иметь ничего общего с архаикой… Мы против всех пережитков добуржуазного общества…

Технократическая политика не может быть политикой маргинальных слоев общества. Это политика, планируемая и осуществляемая при решающей роли интеллектуалов и предпринимателей. Это политика, проводимая непосредственно в их, хотя и не только в их интересах.

Инженер, учитель, врач, армейский офицер, ученый, студент, рабочий высшей квалификации, менеджер-производственник — вот основная опора национального движения, социальная база его актива.

Из сказанного вытекает, что национализм и социализм не совместимы. Национал-социализм — неудачная, а потому провалившаяся карикатура на национализм. Задача русских националистов — найти оптимальные формы национал-капитализма и обеспечить переход от дезорганизованного, разложившегося, неструктурированного общества к сословно-корпоративному. Русские националисты говорят “да” — всем социальным гарантиям, “нет” — социализму как общественному строю».

Так было положено основание национал-демократическому тренду, который с тех пор развивался наиболее динамично и сегодня стал влиятельной альтернативой как национал-социализму, так и право-консервативному направлению.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное