Русское дворянство и его выдающиеся представители

Другой разряд баронов, находившихся в русском подданстве, — это бароны, получившие свой титул от русских государей, но по Великому княжеству Финляндскому. Так, библиотекарем и секретарем великого князя Павла Петровича, а впоследствии президентом Академии наук был уроженец Страсбурга Андрей Львович Николаи (1737–1818). Его сын, Павел Андреевич, за заслуги свои и отца 28 июля 1828 г. был возведен в баронское достоинство Финляндии. Одним из пожалованных в бароны по Великому княжеству Финляндскому был и статс-секретарь, тайный советник Филипп Иванович Бруннов (1797–1875) из старинного курляндского рода, получивший титул за заключение Парижского мирного договора, завершившего несчастливую для России Крымскую войну.

Среди принявших российское подданство были и обладатели баронского титула других государств (в России насчитывалось 99 таких фамилий): Боде (Священная Римская империя), Беллинсгаузен и фон Дельвиг (Швеция, 1865 и 1868), Жомини (Франция, 1847), фон-дер Остен-Дризен (Брандербург, 1894), Рейнские-Дубениц (Богемия, 1857) и др. В этом плане характерна история рода баронов Гейденов. Фамилия, ведущая свое происхождение из Нидерландов, получила в 1790 г. титул графов Священной Римской империи, в 1795 г. Логгин Петрович Гейден (Людвиг-Сигизмунд-Иаков) поступил на русскую службу, а спустя 15 лет, в 1810 г., принял российское подданство. На русской службе состояли и три его сына: Федор, генерал от инфантерии, генерал-адъютант; Логгин, адмирал, генерал-адъютант; Александр.

С другой стороны, обладание иностранным баронским титулом еще не давало владельцу прав на русское дворянство. Так, бароны Гинцбург и Гауф оставались в звании потомственных почетных граждан, в котором они состояли до получения титула. Им только было разрешено пользоваться своим титулом в России.

Старинный дворянский род Аминовых вел свое начало, как и известные фамилии Пушкиных и Бутурлиных, от легендарного Ратши. Иван Федорович Аминов в 1611 г. принял со своим потомством подданство Швеции. Его потомки, братья Иоганн-Фридрих и Густав Аминовы, 15 октября 1808 г. были возведены королем Швеции Густавом-Адольфом IV в баронское достоинство Шведского королевства, но в это время территория Финляндии, где находились земли Аминовых, уже практически была присоединена к Российской империи, и диплом на баронский титул был выдан им 6 мая 1812 г. императором Александром I. Впоследствии, во время своей поездки по Финляндии, Александр I возвел Иоганна-Фридриха в графское достоинство Великого княжества Финляндского (12 декабря 1819 г.).

Российские подданные также могли получить титул барона иностранных государств. К таким фамилиям относятся: фон Аш (1762) — Священная Римская империя, разрешено принять титул в 1763 г.; фон Розен (1802) — Священная Римская империя, разрешено в 1804 г.; Карл Толь (1814) — Австрия и др. Австрийским бароном стал и будущий декабрист Михаил Федорович Орлов, спасший в битве при Лейпциге два австрийских батальона, за что и был удостоен этого титула.

В России большинство наследственных баронских родов принадлежало к прибалтийскому дворянству или было иностранного происхождения. Баронский титул достигался также присоединением (с разрешения императора) титула и фамилии родственного или свойственного баронского рода, не имевшего прямых потомков мужского пола: фон Гершау-Флотов (1891), Местмахер-Будде (1902) и др.

Баронские роды заносились в 5-ю часть дворянской родословной книги. Всего к концу XIX — началу XX в. в Российской империи было учтено (вместе с угасшими) около 240 баронских родов. В 1881–1895 гг. вновь было выдано 45 грамот на баронское достоинство, а в 1895–1990 гг. — 171 грамота.

ДВОЙНЫЕ ФАМИЛИИ И ПОЧЕТНЫЕ

ПРИСТАВКИ

Двойные фамилии в России возникли довольно давно, почти одновременно с собственно фамилиями, а так как первые родовые прозвания появились у высшей знати — князей и бояр, то и двойные фамилии применялись именно этим слоем; в дальнейшем такая фамилия указывала на дворянское происхождение человека, носящего ее.

Древнерусские прозвания родовитых людей, происходившие от названий княжеств или уделов, переходили ко всем потомкам одного рода. Со временем круг этих лиц сильно расширился и встал вопрос об обозначении каждой ветви или семьи одного рода каким-либо дополнительным прозванием, присущим только ей. Этому способствовала и система местничества, по которой необходимо было определить степень старшинства того или иного рода или его ветви. Отдельные ветви большой семьи стали называть себя по имени или прозванию их родоначальника, нередко прибавляя и прозвание всего рода в целом.