Русское экономическое чудо: что пошло не так?

2. Неверие в рыночные стимулы и доверие к программам и стратегиям “госплановского” типа, когда считается, что решение любой задачи в экономике под силу только государству и что для этого всего лишь нужно написать правильный план и назначить нужных исполнителей. Несмотря на стремительно падающую работоспособность и эффективность российской бюрократии, сила доверия к такому подходу только нарастает – количество государственных программ становится все больше и больше.

3. Не буди лихо, пока оно тихо. Владимир Путин не является сторонником принятия превентивных решений, когда их необходимость объясняется теми угрозами, которые могут возникнуть в будущем. Это, правда, является характерной чертой многих политиков. Он предпочитает выжидать до тех пор, пока проблема не проявится в полный рост и не “заслужит” его личного внимания. В экономике такой подход опасен тем, что “стоимость” решения проблемы нарастает тем больше, чем дальше откладывается принятие решения[38].

4. Сочетание принципа “собственность – это кража”, ставшего широко известным благодаря Прудону, и фразы Дзержинского “то, что вы еще не сидите – это не ваша заслуга, а наша недоработка”. В результате в России оказалось полностью разрушенным уважение и доверие к частной собственности. Отсюда и “дело ЮКОСа”, и “ночь длинных ковшей”, и московская реновация, и сотни тысяч ежегодно возбуждаемых против бизнесменов уголовных дел, единственной целью которых является изъятие собственности.

5. Вера в государственные компании. Отсюда непрекращающиеся колоссальные бюджетные вливания в госкорпорации и госбанки. Отсюда ползучая национализация, охватывающая все сектора экономики (купленная “Газпромом” “Сибнефть”, вошедшие в “Роснефть” осколки ЮКОСа, фактически поглощенные “Ростехнологиям” “АвтоВАЗ” и “ВСМПО-Ависма”, купленный “Ростелекомом” Тele2 и многое другое), результатом чего стал рост доли госсектора в ВВП до 70 %.

6. Отдельно выделим категорическое неприятие реформирования “Газпрома” и превращения его в нормальную бизнес-ориентированную компанию. Путин против выделения из “Газпрома” транспортной составляющей, что могло бы способствовать бурному росту добычи газа в России. Он поддерживает абсолютно бессмысленные с точки зрения бизнеса проекты строительства новых газопроводов, которые при этом “наказывают” Украину и дают обогатиться строителям газопроводов, которыми (по случайному стечению обстоятельств) оказались его ближайшие друзья Тимченко и Ротенберг.

7. Недоверие к частному бизнесу. Готовность терпеть крупных олигархов, которые с радостью встроились в вертикаль власти и готовы правильно реагировать на намеки и просьбы Кремля. Для этих олигархов существует своеобразная система бенефициарного владения, которая позволяет получать доходы от бизнеса, но не позволяет его продавать или покупать без одобрения из Кремля.

Неприятие мелкого и среднего бизнеса, управлять которым не представляется возможным. Отсюда постоянные “косяки” с налоговыми новациями, которые трясут бизнес. Отсюда непрекращающееся силовое давление на него с целью не допустить его усиления и перехода экономической силы в политическую.

8. Вера в возможность односторонней изоляции российской экономики, когда ее сотрудничество с остальным миром в любой сфере может быть когда угодно ограничено государством без каких-либо негативных последствий.

9. Вера в то, что военно-промышленный комплекс является источником технологического прогресса и локомотивом всей экономики, поэтому рост военных расходов не только позволяет иметь мощную армию, но и оказывает позитивный эффект на гражданские сектора экономики.

10. Жесткая конструкция бюджета, которая не позволяет наращивать дефицит и госдолг. Это стало следствием хорошо выученного урока кризиса 1998 года, который, похоже, сильно напугал российского президента. В итоге, в условиях последнего кризиса 2014–2016 годов Путин готов слепо следовать рекомендациям Минфина по последовательной бюджетной консолидации, хотя это оказывает угнетающее воздействие на экономику. Впрочем, стоит отметить, что во время предыдущего кризиса 2008–2009 годов Путин, будучи премьер-министром, провел одну из наиболее масштабных в мире программ бюджетного стимулирования. Одновременно с жесткими бюджетными ограничениями присутствует равнодушное (если не сказать покровительственное) отношение к тому, что существенные бюджетные средства используются для обогащения близких к Путину бизнесменов.

Когда сторонники версии о грядущем “новом Путине” говорят о будущих переменах, я спрашиваю себя: а от какого из этих принципов Владимир Путин готов отказаться? Наличие устойчивых принципов в голове любого человека означает, что он будет принимать решения, исходящие из определенной логики. Для того чтобы “новый” Путин сменил нынешнего (повторюсь, речь идет исключительно об экономической политике), нужно, чтобы российский президент поменял свою точку зрения по какому-то из перечисленных вопросов.