Русское экономическое чудо: что пошло не так?

Еще кризис 1997–98-го года показал, что в современном мире, с его глобализацией и интеграцией финансовых рынков, идея управляемого курса национальной валюты себя изжила. Тогда подряд рухнули Чехия, Таиланд, Южная Корея, Индонезия, Филиппины, Малайзия, Россия, Турция, чуть позже – Бразилия и Аргентина. Все те страны, которые на протяжении нескольких лет пытались проводить политику управляемого курса, вынуждены были от нее отказаться, оказавшись ввергнутыми в кризис большей или меньшей тяжести.

Большинство стран хорошо выучили этот урок и больше никогда не пытались возвращаться к старому; Россия же, в свою очередь, оказалась в меньшинстве. И если политика сдерживания укрепления рубля в период быстрого роста нефтяных цен, экспортной выручки и притока капитала была относительно успешной – за счет наращивания валютных резервов курс рубля удавалось удерживать, расплачиваясь, правда, высокой инфляцией, – то попытки удержать курс рубля от снижения путем проведения валютных интервенций оказались безуспешными. Не удались такие попытки ни в кризис 2008–2009 годов, когда председателем Банка России был Сергей Игнатьев; ни в относительно спокойном 2013 году, когда председателем российского Центробанка стала Эльвира Набиуллина; ни тем более в 2014-м, когда российской экономике пришлось сполна заплатить за геополитические авантюры Кремля и одновременно с этим столкнуться с падением мировых цен на нефть.

Нельзя сказать, что Банк России совсем не учил уроков прошлого. В недолгий период с сентября 2012 по май 2013 года российский Центробанк без объявлений фактически проводил политику плавающего курса рубля (для этого нужно было всего лишь отказаться от проведения валютных интервенций в любую сторону). Хотя тогда курс рубля двигался в достаточно широком коридоре, никто на эти колебания не обращал серьезного внимания. То есть уже к тому времени экономика и банковская система были готовы к свободному плаванию рубля. Но приход в Банк России Эльвиры Набиуллиной и, видимо, новые политические задачи, которыми она руководствовалась, привели к тому, что регулярные валютные интервенции в поддержку курса рубля возобновились с лета 2013 года, и к осени 2014 года Банк России лишился 100 млрд долларов.

Особо нужно подчеркнуть изменение поведения банковской системы, которая вошла в кризис 2008–2009 гг. с открытой валютной позицией (превышением валютных обязательств над валютными активами), превышавшей размер совокупного капитала банковской системы. Собственно говоря, именно поэтому российским властям понадобилось проводить беспрецедентную по своим масштабам операцию по спасению банков, которая обошлась более чем в 4 % ВВП. К кризису 2014–2016 годов российские банки подошли в гораздо лучшей форме: по крайней мере двукратную девальвацию рубля они пережили довольно спокойно. Это не означает, что в банковской системе нет проблем вообще, но они связаны либо с отвратительным менеджментом в госбанках, которые требуют поддержки от государства при любом удобном случае (ВЭБ, ВТБ, Россельхозбанк), либо с плохим качеством банковского надзора в самом Банке России, что приводит к массовым случаям выявления банков, полностью растерявших свой капитал. Так или иначе, пока в ходе текущего кризиса ни один из банков уровня ТОП-50 не рухнул под тяжестью его ударов[45].

В ноябре 2014 года Банк России, похоже, осознав бесперспективность политики поддержания курса рубля в условиях введенных западных санкций и начавшегося снижения нефтяных цен, заявил о переходе к плавающему курсу рубля. Хотя это решение было принято не в самый подходящий момент – давление на курс рубля начало резко расти в преддверии сезона предстоявших высоких платежей по внешнему долгу – и было реализовано не лучшим образом. Не успев сделать это заявление, Центробанк возобновил практику валютных интервенций, оно было стратегически верным, и правильность этого решения была подтверждена весьма быстро – уже в конце января 2015 года ситуация на валютном рынке начала быстро меняться к лучшему.

С одной стороны, после прохождения пика платежей по внешнему корпоративному долгу в декабре 2014–январе 2015 годов спрос на валюту со стороны российских банков и компаний, занимавших деньги на внешних рынках, резко упал, а введение Банком России в практику своей работы кредитования банков в валюте (валютное РЕПО) позволило многим экспортерам закрыть дефицит валютной ликвидности и снизить свой текущий спрос на валюту.

С другой стороны, повышение российскими банками процентных ставок по рублевым депозитам в конце декабря 2014–январе 2015 годов вслед за тем, как Банк России повысил свою ключевую ставку до 17 %, совпало с началом периода повышения нефтяных цен и привело к изменению сберегательного поведения населения, которое перестало покупать валюту (а с середины весны стало активно ее продавать) и стало наращивать рублевые сбережения. (Ровно так же население реагировало на повышение ставок по банковским депозитам весной 2009 г., и странно, что Банк России не понял этого раньше.)