Русское государство в немецком тылу

Появились и свидетельства бывших партизан, некоторые из которых тиражировались в виде листовок в локотской типографии, а затем при помощи германской авиации разбрасывались над скоплениями партизан. Так, открытое письмо бывшего партизана бригады «Смерть немецким оккупантам» Николая Смирнова, которое подписали также бывшие партизаны Береснев, Пахомов, Кузин, Анисимов, Поляков, Баранова и Ермаков, рассказывает о той агитационной обработке партизан, которую проводили командиры и комиссары. С целью внушить подчиненным страх перед бригадой Каминского, отбить всякую охоту переходить на ее сторону или сдаваться в плен, партизанам внушалось, что пленных партизан в Локте подвешивают на крюках, а для пыток существуют специальные глазовыниматели. Если верить Смирнову и его товарищам, такая пропаганда, хотя и отличалась топорностью, давала определенный эффект. Не случайно авторы открытого письма пишут: «Многие верили и были изрядно запуганы». В последующих строках авторы делают намек на большое количество партизан, оказавшихся в бригаде Каминского: «Тут и раненые, и перешедшие добровольно, и взятые в плен...» Принося покаяние за свое прошлое, авторы повествуют об опустошительной деятельности партизан, об их терроре в отношении гражданского населения, однако с явным преувеличением описывают увиденное в плену[144]. Трудно поверить, что плененные партизаны не встречали со стороны бойцов РОНА ничего, кроме медицинской помощи и сытной пищи. Заканчивается письмо призывом переходить на сторону локотских вооруженных сил.

В другом обращении бывшие партизаны Чистюлин Иван Ильич, Платоненко Петр Абрамович, Ченцов Иван Фролович, Сафонов Тихон Семенович, Клягин Федор Константинович и Капанин Иван Николаевич писали:

«Приходящих сюда партизан, а также попавших в плен не режут на куски, как это твердили и твердят политруки, а посылают на работы и в достаточной степени снабжают питанием. Здесь много нашего брата работают уже без всякого надзора, даже есть взятые в плен на поле боя ранеными и потом излеченные.

Здесь в Локте заправляют всеми делами русские, — это в корне опровергает утверждение комиссаров о том, якобы немцы превратили русских в рабов.

Какая нелепость!

Крестьяне и рабочие живут здесь хорошо: рабочий получает в день 1 кг. хлеба на себя, 0,5 кг. на иждивенца в день. Кроме того, часто получает соль и другие продукты...

В Локте также имеется Бригада, которая, конечно, куда больше числом наших бригад. Бойцы Бригады питаются хорошо, одеты и получают 250 руб. в месяц каждый»[145].

По некоторым данным, даже в самых неблагополучных в отношении партизанщины местностях имели место случаи перехода партизан на сторону противника. Так, в Суземском районе, военное положение которого на октябрь 1942 года считалось нестабильным, а многие жители округа даже боялись ехать туда на работу, по сообщению районного бургомистра И. Юрова на этот период, партизаны почти ежедневно приходили из леса по 3—10 и более человек, сдаваясь со своим вооружением[146]. А по утверждению С. Штеенберга, на сторону каминцев нередко перебегали даже партизаны из других районов, расположенных на удалении в сто километров. Отмечены факты возникновения антипартизанских групп в самих партизанских отрядах. О двух таких группах сообщал начальнику Штаба партизанского движения при Ставке ВГК Пономаренко начальник Штаба партизанского движения при Военном совете Брянского фронта Матвеев. Судя по его докладной записке от 8 августа 1942 года, в отряде им. Суворова Суземского района возникли две группы в 9 и 12 человек, возглавили которые В.Е. Данченко и Н.В. Солоников. Их целью было уничтожение партизанского руководства, очевидно для дезорганизации отряда и перевода его на сторону РОНА. Результатом деятельности заговорщиков стало убийство командира разведки отряда И.А. Бережкова и разоружение 15 бойцов-партизан[147].

Немалый интерес представляют заявления бывших партизан о приеме в РОНА. Так, заявление Ф.А. Ракитина показывает, насколько расплывчатым было представление о врагах.

«Господину Комбригу Локотского округа.

Прошу принять во внимание мою просьбу о прощении моего проступка и зачислить меня в ряды Русской Освободительной Армии. Я обязуюсь служить в ней так, как все русские солдаты, не устрашаясь перед любым врагом.

Я желаю пасть на поле боя в сражении с нашими врагами. Пусть моя жизнь еще принесет пользу за русский народ. Мой отец остался инвалидом в русско-японскую войну, где заслужил награду Георгиевского кавалера. Также и я по его наслед. хочу пойти по примеру отца за освобождение русского народа от большевизма»[148].

Обоюдная гражданская ненависть нарастала. В сообщениях Локотского самоуправления говорилось, что партизаны с течением времени во многом изменили характер своих действий, начав терроризировать гра'жданское население. В этом прослеживается их нежелание сталкиваться с частями РОНА.

Вот что утверждал локотский официоз «Дмитровская газета»: