Русское иго, или Нашествие ушкуйников на Золотую Орду

Подчинив огромные территории и покорив множество инородческих племен, живших на севере, северо-востоке и востоке республики, новгородцы при этом не создали (и не стремились создавать) государства имперского типа. Для Великого Новгорода инородцы были данниками и вассалами. Новгородцы не стремились ассимилировать покоренные племена или, тем более, включить их в свою внутреннюю государственно-общественную систему. Новгородцы всегда держали инородцев на довольно приличном от себя расстоянии[87], и не спешили переселять их поближе к столице.

Вместе с тем по отношению к покоренным племенам Господин Великий Новгород проводил достаточно твердую и продуманную политику. Он предоставлял им свободу (экономическую и политическую) лишь в исключительных случаях. Новгородцы считали, что народы, еще в старину вошедшие в состав республики, являются ее составной и неотъемлемой частью. К тому же в Новгороде господствовало небезосновательное мнение о бессмысленности предоставления свободы вассальным племенам. Ведь получив ее, они будут тотчас поглощены соседними державами. Впрочем, это хорошо понимали и инородческие князьки, подвластные Новгороду. Если они и предпринимали шаги к освобождению, то главным образом для того, чтобы выторговать у новгородцев более выгодные условия во взаимных отношениях[88]. Но Новгороду приходилось вести постоянную борьбу с соседями, также претендующими на вассальные новгородцам инородческие племена. И здесь ушкуйники вновь оказывались востребованными.

Можно сказать, Новгородская республика имела две сферы, которые очерчивали ее общественно-политическую жизнь. Границы внешней сферы ограждали Великий Новгород, со всеми зависимыми землями и племенами, от соседних государственных систем. Границы внутренней сферы отделяли государственно-общественную жизнь коренных новгородцев от подчиненных им инородцев.

Правда сферы эти оказывались переплетенными и границы четко не были обозначены, но их существование неоспоримо.

Новгородцы прекрасно понимали, что тесный общественный контакт с инородными племенами, не говоря уже о включении их в собственную государственную систему, неминуемо приведет к размыванию, а в чем-то и к потере национальных, культурных и духовных ценностей, свойственных русскому народу[89].

Подобная политика в отношении инородцев вполне оправдывала себя и приносила плоды. «Новгородская колонизация успешно велась с начала X столетия. При этом проникновение русских на север и северо-восток происходило сравнительно мирно. Емь, водь, карелы, саамь, чудь заволочная, печора и другие народности имели крайне низкую плотность населения, и новгородцы не вытесняли их, а занимали пустующую нишу. Эти народности занимались в основном охотой и рыболовством, а русские — торговлей и земледелием… Обращение туземцев в православие носило исключительно добровольный характер. Спору нет, имели место и кровавые столкновения, но они были не типичны и в значительной степени вызывались субъективными факторами»[90].

Новгородская республика строила связи с покоренными племенами не только на основе данничества. В отношениях Господина Великого Новгорода с инородцами существовало много взаимовыгодных моментов. В неспокойном и жестоком мире Средневековья эти племена были для Новгорода отнюдь не лишними союзниками, а он являлся для них надежным защитником[91].

* * *

В 1088 году волжские булгары совершили стремительный бросок из своих поволжских селений и взяли — практически без боя — старинный русский город Муром, известный еще с былинных и дохристианских времен. Город был разграблен и наполовину сожжен, жителям в большинстве своем удалось разбежаться, но и без жертв обойтись не удалось: погибшие были и со стороны булгар, и со стороны русских.

Что же произошло?

Булгары мстили русским за разбои по Оке и Волге[92], вредившие торговле. Набеги осуществляли ватаги повольников, пришедших в Муром с севера и получивших в этом граде поддержку — людьми, одеждой, продуктами и оружием.

Источники (более поздние) свидетельствуют, что осаждавшим Муром булгарам с ушкуйниками поквитаться все же не удалось, буквально за неделю — дней десять до осады, три отряда повольников ушли из Мурома в юго-восточном направлении. Есть сведения и о том, что вожак одной из ватажек ушкуйников — Димитрий, узнав о страданиях муромчан, поклялся отомстить. И слово сдержал, захватив очередной караван булгарских купцов, вырезал всех — от мала до велика… Через полгода Димитрий погиб в низовьях Волги, куда его занесла нелегкая его судьба, но булгарские «гости» еще долго вздрагивали при упоминании повольников, совершавших свои набеги из Мурома.

Справедливости ради скажем, что после налета на Муром булгар ушкуйники перенесли свои базы в иные селения, более мелкие и скрытые за вековыми дубравами, или создавали собственные городки (о чем речь ниже).