Русское иго, или Нашествие ушкуйников на Золотую Орду

Но и эта небольшая часть Руси, принявшая благодаря политике Александра Невского татарскую ориентацию, не представляла собой целостного государственного образования. Сразу после смерти Михаила Тверского Тверь сделалась противницей Москвы. Суздаль и Нижний Новгород хотя и признавали власть великого князя, но тяготели к самостоятельности. Рязанцы, привыкшие к войне, столь же охотно «ратились» с москвичами, как и с татарами. Республиканский Новгород временами вообще переставал считать себя частью Русской земли, имея все шансы превратиться в особый славянский этнос. Новгородцы, обладая более высокой пассионарностью и сохранив традицию вечевого правления, противопоставляли себя всей остальной Руси — «низовским землям». Устойчиво сохранял Новгород и свои западнические симпатии. Например, некоторые новгородские попы принимали западных вольнодумцев и часто выступали против канонического византийского православия. Не случайно Новгород в XIV–XV столетиях не однажды становился источником церковных ересей на Руси.

Когда князь становился «великим князем Владимирским», получив ярлык от «царя», то есть золотоордынского хана, он фактически приобретал в качестве подданных только население своего удела — москвичей, тверичей или суздальцев. И если им не нравился этот князь или установленный им порядок, они могли совершенно свободно перейти за несколько десятков верст в любое соседнее княжество и там чувствовать себя вполне независимо[120].

* * *

Связующей нитью для всех русских людей XIV века оставалась и православная вера. Всякий, кто исповедовал православие и признавал духовную власть русского митрополита, был своим, русским. И хотя «низовцы», считая новгородцев православными, ни на минуту не сомневались, что «их надо бить», теологическая основа единства сохранялась. И потому только православная церковь противостояла тогда полному духовному распаду Руси. Дальнейшие события подтвердили безусловный рост авторитета духовной власти среди народа.

Несмотря на то, что во всей Северо-Восточной земле восторжествовало православие, сохранились и некоторые языческие обычаи, и к ним с уважением относились местные жители, далекие и от политики, и от торговли.

Усиление христианских традиций в Северо-Восточной Руси XIV века коснулось прежде всего служилых людей. Как в Киевской Руси после крещения, так и на Руси XIV века человек мог стать дружинником (гриднем) у князя или ближним у боярина лишь будучи христианином. Поскольку это условие соблюдалось совершенно неукоснительно, для принципиальных противников христианства (пассионариев-язычников) и для принципиальных противников каких-либо принципов (лентяев-субпассионариев) не было возможности делать на Руси карьеру. И тут на помощь русским язычникам пришли татары. Ведь монгольские ханы брали на службу всех, кого угодно. Русские язычники в составе ханских войск шли сначала на Волгу, а затем и на Дальний Восток, в Китай. Так около Пекина возникли русские слободы, жители которых составляли в монгольских войсках отдельные дивизии, ходившие в Индокитай, в Бирму, где сражались и одерживали победы для монгольского хана. Русские поселения в Китае просуществовали до конца XIV века, пока в ходе антимонгольских восстаний не были уничтожены китайцами вместе с их обитателями[121].

Борьба язычества и православия не могла не сказаться и на мировоззрении ушкуйников, ведь они — часть того самого мира.

* * *

…Вторая половина XIII — начало XIV столетий отмечены активным участием ушкуйников в борьбе со шведами за корельские земли.

1293 год: «Ходиша молодци новгородстеи с воеводами с княжими воеват на Емъскую землю; воевавше, приидоша вси здрави».

«Поход возглавляют княжеские воеводы. Снова участники похода — не «новгородцы» (т. е. новгородское ополчение), а «молодци новгородстеи». То есть для этого похода ополчение не собиралось. «Молодцы» были добровольцами, собравшимися в поход по призыву князя. Возможно, они выступили в поход со своим вооружением, а возможно, князь или новгородская казна вооружили их. В дальнейшем подобные походы все чаще упоминаются в летописях»[122].

В «Хронике Эрика» в эпизоде, относящемся к 1300 году, упомянуто, что когда шведский флот под командованием маршала Торгильса Кнутссона (кстати, основатель крепости и города Выборг) вошел в Неву, он жег новгородские ушкуи[123].

Целью тогдашнего похода шведов на русскую землю было отнять у Великого Новгорода устье Невы. При впадении Охты в Неву в три летних месяца была выстроена крепость Ландскрона. Попытки русских помешать строительству действиями отрядов ушкуйников окончились неудачами. Но когда основное войско шведов ушло домой, оставленный на зимовку гарнизон был ослаблен голодом и цингой, и крепость была взята русскими 18 мая 1301 года.

Ушкуйники, участвовавшие в штурме, отомстили шведам, полностью уничтожив крепость и ее гарнизон, не взяв ни одного пленного. Маршал Кнутссон пообещал вернуться и вновь поднять над устьем Невы шведский стяг. Однако слова своего не сдержал, пал жертвой внутригосударственных распрей.