Русское крестьянство в зеркале демографии

Мы желаем трудиться и улучшать свое хозяйство, не бросать назем кругом деревни, а воспользоваться этим богатством, которое у нас пропадает. Мы хотим удобрять пашни назьмом, устроить многопольное хозяйство и таким образом приобретать от труда пользу.

Мы все единогласно постановили: просить тобольского губернаторского агронома ходатайствовать перед кем следует, разрешать нам разделить хуторами землю — пахоту, лес, покос и пастбище с тем, чтобы каждому была предоставлена свобода по его усмотрению, жить ли в деревне, или же выйти на свой хутор».(далее следуют 65 подписей[49].

«Сами не можем устранить зло…»

Из приговора Кокоринского сельского общества из 120 дворов, Крестовской волости, Шадринского уезда, Пермской губернии:

«…ссорам и тяжбам нет конца. Земля наша отодвинута от наших домов до 25 верст, так что обрабатывать ее — нет расчета. Много пропадает сил и рабочего времени зря на переходы и переезды на поля и обратно. Трудно так расположенную землю хорошо обрабатывать, а об удобрении навозом нечего и думать. Оттого наша земля истощается и родит все хуже и хуже.

Принимая все это во внимание, считая дальнеземелье и пестроземелье главным злом и, не находя выхода из этого положенья, так как сами не можем устранить это зло, а устранить его необходимо во что бы то ни стало, сход постановил: ходатайствовать перед Шадринским земством, коему вверена забота о нуждах нашего хозяйства, помочь нам через плантовщиков или агрономов устроить нашу землю, или направить ходатайство куда следует, (далее 76 подписей)[50].

На поданные ходатайства от Елизаветинского, Кокоринского и других обществ, земскими начальниками были сделаны заключения о важности и желательности удовлетворения «приговоров».

Но были и иные примеры.

«Вы, народ бедный…»

Вот типичное для тех времен взаимодействие крестьянского начальника с сельским обществом:

«Переселенцы поселка Салтыково, Сыропятовской волости пытались перейти к хуторскому хозяйству, но не встретили сочувствия со стороны начальства.

В 1901 году они постановили приговор о разделе всех земель и о выделении хуторами.

Приговор был представлен крестьянскому начальству. При этом начальник уговаривал их не делить землю: «Вы народ бедный, как вы так жить станете, с голоду помрете, да и земли у вас не ровные, как вы их разделите?»

Народ от такого ответа пришел в большое возбуждение: «Так, говорят, мы жить не можем! Не привыкли мы тратить времени на поездку в поле за 7–8 верст. Да и неудобно это: иногда в сухую погоду выедешь, а на поле приедешь — дождь. Навоз возить туда нельзя, а без навозу земля не родит!»

Настаивали, если крестьянский начальник не даст их делу движения, то обратятся они с просьбой к Тобольскому губернатору о разрешении разделить им землю хуторами…»[51].

И те, и другие примеры можно продолжить. Главное, что крестьяне не молчали. Многие пытались найти выход из нелепого и жестокого положения, в которое они были поставлены существующим законодательством об общинном землепользовании.

Теперь нелишне привести мысли Петра Столыпина, к которым он пришел накануне своей реформы.

Из речей и писем Столыпина

«Та картина, которая наблюдается в наших общинах, та необходимость подчиняться всем одному способу ведения хозяйства, невозможность для хозяина с инициативой применить свою склонность к определенной отрасли хозяйства — все это распространяется на всю Россию».

«Пока крестьянин беден, пока он не обладает личной земельной собственностью, пока он находится в тисках общины, он остается рабом».

«Нравственная обязанность правительства — указать законный выход из крестьянских нужд».

«При составлении законов надо иметь в виду разумных и сильных, а не пьяных и слабых».