Русское масонство. Символы, принципы и ритуалы тайного общества в эпоху Екатерины II и Александра I

«Вся эта эпоха, – говорит Геттнер в своей книге о литературе XVIII в., – проникнута была глубоким стремлением сделать человека, чистого и свободного по своей природе, еще прекраснее и сильнее, освободить его от всех внешних пут и предрассудков, дать ему опору его в нем самом, в чистоте и благородстве его собственного существа! Вся Англия была в это самое время под живым впечатлением кровавых религиозных войн, которые свирепствовали, не переставая, со времен Кромвеля и обоих последних Стюартов. Все благородные сердца были утомлены бесплодной враждой; везде раздавался призыв ко всеобщей терпимости и любви к ближнему. Локк и великие английские деисты, Шафтсбери, Коллинз и Толанд, открыто оспаривали господствующие церковные понятия и искали так называемой естественной религии, в которой человек, удовлетворяемый простым почитанием всемогущего Творца, извлекает истину и добродетель не из учений библейского Откровения, а из собственного человеческого разума; за христианством оставалось его достоинство и значение только потому, что его содержанием было чистейшее нравственное учение и самое благородное счастье было его целью». Если образование Великой ложи в это самое время и было чистой случайностью, то эта случайность вполне совпадала с потребностями времени; и если Великая ложа стала рассадником целого множества лож, распространившихся по всей Европе, то это могло произойти именно потому, что сама Великая ложа уже заключала в себе те влияния и черты духа времени, которые одни и могли дать этому учреждению такую силу над обществом Англии и других европейских стран, представлявших те же и подобные условия.

«Разве в этом товариществе, – продолжает тот же автор, – уже не были уничтожены всякие отличия сословий и вероисповедания? Поэтому легко было сделать еще шаг дальше и так же уничтожить всякие другие рамки, отчуждающие человека от человека, или, если бы это не удалось, по крайней мере ослабить и смягчить самые вредные их стороны. Почему бы из этого товарищества не мог образоваться мало-помалу союз, в котором братски встречались бы люди всяких вероисповеданий, сословий и климата? И если вся эта эпоха уже давно чувствовала потребность, чтобы этот чистый и свободный человек для своих новых воззрений имел и осязательное выражение, новый культ и обряд, где бы те вещи, которые могли казаться делом головы и пытливой мысли, стали также и делом фантазии и сердца, – то здесь и были именно такие осязательные символы и обряды… Дело состояло только в том, чтобы этим старинным словам, знакам и формам дать теперь новое значение и осветить их в духовном смысле. Теперь надо было строить уже не внешний видимый храм, а храм внутренний и невидимый. Материалом для „королевского ремесла“ должны были служить с этих пор не дерево, не камень или другие земные средства и вещи, а жизнь и душа человека. Семена, заключавшиеся в этом новом обществе, были, конечно, так плодотворны и жизненны, что нужен был только опытный и старательный уход нескольких благородных и умных людей, чтобы довести их до неожиданно высокого развития».

Такие люди нашлись в Великой ложе, и отсюда началась история масонства, которое быстро распространилось но Европе, потому что везде находило себе удобную почву в общественных отношениях, благоприятствовавших его утверждению тем или другим способом. Главнейший документ этого масонства есть знаменитая в свое время «Книга конституций» Андерсона (The book of Constitutions of the Free Masons, containing the History, Charges, Regulations etc., или также просто: Old Charges), утвержденная и принятая за основной закон английскими масонами в 1723 г. Она заключает в себе руководящие нравственные и общественные идеи, которых держалось и европейское масонство в своих лучших формах. Существенными чертами этого «старого английского» масонства были – внешняя обрядность средневековых лож, растолкованная и измененная в символическом смысле, и деистические и филантропические идеи XVIII столетия. Читая «Книгу конституций», не трудно видеть, с одной стороны, присутствие этих идей, а с другой – несомненную близость нового учреждения со старым, – т. е. собственно масонства, как оно стало пониматься теперь, с религиозно-ремесленными преданиями и обычаями средневекового цеха каменщиков. В тексте «Старых обязанностей» неоднократно можно пребывать в недоумении о том, к какому каменщику обращаются эти правила: говорится ли в них о ремесленниках и их мастерах или о масонах, – говорится ли в прямом смысле или иносказательно, символически. Мы остановимся на минуту на этих масонских узаконениях, которые дадут понятие о первом характере этого учреждения.

Та часть «Конституций», которая посвящена определению общих внутренних оснований масонства, политических, общественных и нравственных положений его учения, делится на шесть отделов, сущность которых заключается в следующем[6].

Отдел I. «О Боге и религии»: