Русское монашество

Глава IV. Иосиф Волоцкий и Нил Сорский. Спор между двумя аскетическими направлениями

1. Св. игумен Иосиф Волоцкий и его церковно–политические воззрения

XV в. был вершиной русского подвижничества. Этот расцвет, возвысивший духовный авторитет монашества в государственной жизни, явился следствием плодотворного духовного делания целого сонма подвижников, которые так или иначе были связаны со школой св. Сергия Радонежского. Аскетические воззрения Сергия, который подчеркивал решающее значение строгого общежития, стали основой монастырской жизни. Но преподобный Сергий не предлагал целостной системы аскетического воспитания, он скорее полагался на духовные дары своих преемников. И вот уже у некоторых его учеников — у св. Павла Обнорского или св. Кирилла Белозерского — проступают своеобразные черты их духовной индивидуальности. Следствия личностного, индивидуального подхода к аскезе не замедлили проявиться: у новых поколений подвижников мы обнаруживаем новые черты. Они становятся вполне заметны уже в последней четверти XV в.; в монашестве формируются два направления, по–разному понимающие суть христианской аскезы; в результате русское иночество разделилось на две борющиеся партии: одна известна под названием «иосифлян» (именуется так по ее главному представителю Иосифу Волоцкому), а другая — под названием «нестяжателей» или «заволжских старцев».

Иосиф, настоятель Волоколамского монастыря в окрестностях Волока Ламского, недалеко от Москвы, генеалогически тоже связан со школой Сергия Радонежского. Ученик св. Сергия Никита, основавший монастырь в Серпухове, последние свои годы провел в Высоцком монастыре в Боровске (Калужская губерния), там у него был ученик, находившийся под его духовным руководством. Этот ученик по имени Пафнутий, из крещеной татарской семьи, около 1445 г. основал в дремучем лесу вблизи Боровска монастырь. Духовная связь Пафнутия с преподобным Сергием (через Никиту) придавала ему особый авторитет в глазах современников и московского общества более поздней эпохи [99]. Почти 30 лет управлял Пафнутий Боровской обителью. Он оказался очень способным хозяином и строгим настоятелем, придававшим весьма большое значение внешней стороне монастырского быта. Пафнутий был в хороших и тесных отношениях с великокняжеской семьей, и долго после его смерти (он скончался в 1477 г.) в царской семье хранилась память о нем; двое из его учеников, св. Даниил Переяславский и монах Кассиан Босой, будучи уже древними старцами, стали восприемниками новорожденного Ивана, впоследствии царя Ивана IV Грозного (1533–1584) [100].

В атмосфере этого монастыря с хорошо поставленным хозяйством — Пафнутий получил в дар от великого князя много денег и земель, — где аскеза понималась в некотором смысле внешним образом, получил юный Иосиф свое начальное иноческое воспитание [101]. Он родился в 1439/40 г. в боярской семье. В 20–летнем возрасте он пришел в Боровский монастырь (около 1460 г.) после недолгого пребывания в другой обители, монашеский быт которой его не удовлетворил. В своей подвижнической жизни Иосиф следовал наставлениям Пафнутия: тяжелая работа в разных хозяйственных заведениях монастыря и долгие богослужения, которые совершались пафнутьевскими иноками с чрезвычайно строгим, «буквальным» соблюдением устава. Это и была та школа, которая привила Иосифу особо ревностное отношение к внешнему поведению монаха за богослужением, что в составленном им монастырском уставе («Духовной грамоте») стоит на первом месте.