Русское правописание сегодня: О «Правилах русской орфографии и пунктуации»

Активизация знака тире прямо связана с экономией речевых средств. Но и в таком случае сохраняется одно из основных значений тире – указание на пропущенные звенья высказывания. У М. Цветаевой концентрация смысла, достигаемая путем предельного сокращения словесных компонентов высказывания, колоссальная. Мысли автора передаются в столь сжатой форме, что их не сразу удается понять:

Нас родина не позовет!
Езжай, мой сын, домой – вперед —
В свой край, в свой век, в свой час, – от нас —

В Россию

– вас, в Россию – масс,В наш-час – страну! в сей-час – страну!
В на-Марс – страну! в без-нас – страну!

В этих «Стихах к сыну» (1922) – и тоска по потерянной родине, и горечь от сознания, что новая Россия может отторгнуть покинувших ее, и желание, чтобы она стала родиной для детей тех, кто ее покинул, для ее сына… Активное использование тире здесь помогает передать всю глубину смысла, подтекст.

Ср., например, иную организацию текста у А. Вознесенского, когда словесно представленные речевые средства позволяют вовсе обойтись без знаков препинания (что можно рассматривать как особый литературный прием):

С первого по тринадцатое
нашего января
сами собой набираются
старые номера
сняли иллюминацию
но не зажгли свечей
с первого по тринадцатое
жены не ждут мужей
с первого по тринадцатое
пропасть между времен
вытри рюмашки насухо
выключи телефон.

4. Индивидуальность в применении знаков препинания может проявиться не только в расширении их функций, в усилении свойств знаков или, наконец, в полном отсутствии знаков. Некоторая комбинация знаков препинания или нарочитое повторение одного из знаков также может являть собой индивидуальный литературный прием, изобретенный автором для передачи особого состояния лирического героя, тех настроений, которыми проникнуто произведение в целом. Например, у А. Блока есть стихи, не имеющие ни одной точки, единственный знак конца высказывания – многоточие:

Все помнит о весле вздыхающем
Мое блаженное плечо…
Под этим взором убегающит
Не мог я вспомнить ни о чет…

Твои движения несмелые,

Неверный поворот руля…
И уходящий в ночи белые
Неверный призрак корабля…

И в ясном море утопающий

Печальный стан рыбачьих шхун…
И в золоте восходном тающий
Бесцельный путь, бесцельный вьюн…

Здесь на базе вещных образов – весло, руль, корабль, шхуна – рождается отвлеченно-обобщенный поэтический образ – состояние как нечто постоянно движущееся и ускользающее: все уходит куда-то неодолимо и бесцельно. И многоточие как бы не дает возможности прерваться этому бесцельному движению. Так, включаясь в систему стилистико-изобрази-тельных средств, знак препинания становится поэтически осознанным и значимым, хотя с точки зрения нормативности употребления в каждом отдельно взятом высказывании знак этот вполне традиционен. Индивидуальность употребления его здесь просматривается лишь на общем фоне художественно-изобразительных средств и с учетом всего контекста.

В свою очередь, в стихах М. Цветаевой многоточие как символ неуловимости, недосказанности, несконча-емости – знак редкий. Ее поэзии чужда элегическая плавность. А энергия художественной формы, резкость ритма и экспрессия лучше передаются знаком тире:

Кто это – вслед – скокот гоня
Взор тне метнул – властный?
Кто это – вслед – скокот с коня
Красного в дом – красный?!