Русское родноверие. Неоязычество и национализм в современной России

В мае 1995 г. заявило о себе «Новое общественное русское движение (НОРД)» Г. И. Шепелева, чей манифест по своей сути и стилю изложения был весьма близок традициям неонацистского журнала «Атака». Основанный на неоязыческих идеях («солнечной идеологии» и «принципах нордизма»), этот манифест призывал к установлению русской власти в стране, опирающейся на антидемократическую платформу «иерархии», якобы завещанную «древнейшими северными предками» (Мировоззрение 1997). Это молодежное по своему составу движение поклонников Ницше, просуществовавшее до 2002 г., подчеркивало религиозное родство древних германцев и славян и пыталось рисовать непрерывную линию преемственности от первобытных арийцев через древних славян к русскому православию (Асеев 1999: 35).

В 1996 г. было провозглашено создание партии Духовного Ведического социализма (ПДВС), которую возглавил заведующий кафедрой Духовного естествознания при Отделе теоретических проблем Российской Академии Наук В. В. Данилов (1948–1999), кришнаит по убеждениям, который пытался приспособить учение А. Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады к современной российской действительности, введя в него элементы славянского язычества. Сам Данилов в свое время входил в «Демократический союз» В. Новодворской. Выйдя из него в 1992 г., он активно сотрудничал с газетой «Воля России» и в 1993 г. возглавил «Партию национального единства», которая позднее и стала основой ПДВС (Прибыловский 1998в). Партия называла себя «партией арийского единства» и ставила своей целью «образование богоцентричной славяно-тюркской арийской империи в границах СССР 1975 г.» (Данилов 1996; Мочалова 1996)[74]. Однако к концу 1990-х гг. деятельность этой организации прекратилась.

Одной из крупнейших партий русских национал-экстремистов до конца 1990-х гг. было общественно-политическое патриотическое движение «Русское национальное единство» (РНЕ) А. Баркашова, возникшее в 1990 г. (подробно см.: Лихачев 2002: 9-58; 2003: 49–55). Изрядно потрепанное предыдущими расколами, оно в конце 1990-х гг. попыталось обрести второе дыхание. 15 февраля 1997 г. прошел его 1-ый Всероссийский (учредительный) съезд, на котором присутствовали 1075 делегатов от 57 региональных организаций[75]. Выступая с программным докладом, лидер движения А. Баркашов главной целью назвал формирование национального мировоззрения и его распространение в народном сознании. Он апеллировал к традиционным ценностям, якобы заложенным в национальной психологии, и призывал избавиться от идеологических мифов недавнего прошлого. О том, каких мифов придерживался он сам, речь пойдет ниже. Здесь же следует отметить, что РНЕ придавало огромное значение военно-патриотической работе среди молодежи и что на следующий день после вышеозначенного съезда его делегаты собрали новый съезд – на этот раз они учредили Общероссийское военно-патриотическое движение «Коловрат», само название которого вызывает ассоциации с языческими представлениями и символикой (молодежные спортивные клубы движения тоже по большей части имели это название). Председателем этого движения был избран руководитель РНЕ по Московскому региону К. И. Никитенко (Русский порядок 1997, № 4: 57–58). В конце 1999 г. РНЕ сделало попытку, хотя и неудачную, поучаствовать в выборах в государственную Думу. С тех пор движение вошло в полосу затяжного кризиса и в сентябре 2000 г. распалось из-за финансовых неурядиц, ибо после того, как Баркашов бросил вызов тогдашнему всесильному мэру Москвы Ю. Лужкову, московские власти настоятельно рекомендовали столичным бизнесменам перестать финансировать РНЕ и отказаться от услуг охранных фирм Баркашова. Это подорвало финансовую основу движения, и его провинциальные лидеры порвали с Баркашовым (Зверев, Карамьян 2001).

Во второй половине 1990-х гг. Баркашов стал осторожнее и стремился подчеркивать свою лояльность православию, однако речь шла не о всяком православии, а о «раннесредневековых формах православия». Баркашов поддерживал тесные отношения с «Истинно-православной (катакомбной) церковью» и ее самозваным архиепископом Лазарем, известным своим экстремизмом. По сути, представляя «истинное православие» нерасчленимым сплавом христианства с язычеством, Баркашов выступал за «Русского Бога» и якобы связанную с ним «арийскую свастику» (Шатров 1998). Поэтому неудивительно, что его идеология и историософия по-прежнему строились на основе «арийского мифа». Об этом свидетельствует переиздание его статей разных лет, из числа которых он вовсе не спешил исключать любезные его сердцу рассуждения об атлантах, этрусках, арийской цивилизации как прямых предшественниках русской нации, а также об их отчаянной борьбе с семитами (см. Русский порядок, 1997, № 4: 32–34)[76].