Русское сектантство

Сборник В. Кельсиева включает в себя отчеты, переписку, дневники государственных чиновников, распоряжения правительства, которые содержат информацию о разного рода сектантских направлениях в губерниях России, количестве сектантов, их образе жизни, их отношении к власти и т. д. Сборник является очень ценным исследовательским материалом. По классификации его следует причислить к делопроизводственным документам.

К делопроизводственным документам также следует отнести записку Ф. М. Глинки о скопцах, сделанную им по заказу Секретного Комитета по делам раскола[83]. Автор приводит сведения об их численности в Центральном регионе России, их организации и деятельности. К подобного вида документациям можно отнести записку калужского священника Иоанна Сергеева[84].

В этот же раздел документов отнесем записки архимандрита Фотия о скопцах и хлыстах, где автор выражает недовольство, обращаясь к властям, по поводу появления и бурного распространения этих сект в Петербурге в царствование Александра I[85].

Данные о сектах и старообрядцах, содержащиеся в труде Н. Варадинова, − тоже документы делопроизводства, так как они числятся за Министерством внутренних дел Российской империи[86]. Оценка автора субъективна в отношении раскола, так как он был сотрудником МВД и сторонником самодержавия и православия. В эту же группу источников отнесем донесение московского генерал-губернатора, где автор обеспокоен появлением новой изуверской секты скопцов[87].

Документы личного происхождения представлены письмами, перепиской, автобиографиями, воспоминаниями и дневниками духовных и светских лиц первой половины XIX века. Автобиография Юрьевского архимандрита Фотия изобилует обличениями разного рода сект, в том числе хлыстов, скопцов и других. Автор занимает процерковную позицию, что естественно, и с негодованием относится к веротерпимости властей Александровской эпохи[88].

Важное упоминание о духоборцах и молоканах содержится в личных дневниках И. Зайцева[89], где он описывает как очевидец их быт, нравы, религиозные обряды.

Много важнейшей информации можно почерпнуть из собрания писем А. Н. Львова[90], в котором приводятся сведения от духовных и светских лиц в отношении сектантов, приводятся факты и редкие данные.

В эту группу источников входит труд И. Костомарова, рассказывающий о молоканах[91], сочинение соловецкого архимандрита Досифея Немчинова[92], которое основано на показаниях узников − скопцов, что особенно ценно для историка.

Рассказы А. Н. Голицына содержат информацию о религиозной политике Александра I, направленной на примирение всех религиозных толков христианства; при этом надо отметить, что А. Н. Голицын, будучи обер-прокурором Св. Синода, министром духовных дел и народного просвещения, в немалой степени способствовал воплощению мыслей царя в жизнь. Данный источник важен для понимания религиозной политики в России в первой четверти XIX столетия[93].

Интересны мемуары Шуазель-Гуффье, которая была лично знакома с императором и часто переписывалась с ним[94]. В них также встречается упоминание о мистических настроениях императора, что объясняет нам его мотивы в проведении религиозной политики.

Послание К. Селиванова, лидера скопческой секты, является также важным документом и информирует исследователя о догматах секты и ее отношении к власти[95].

Вопросы взаимоотношения государства и сект стали беспокоить публицистов с середины XIX века. Периодическая печать проявляла интерес к быту раскольников, их образу жизни, догматике и т. д.

В данном труде периодические источники представлены журналами «Вестник Европы»[96], «Русский архив»[97], «Отечественные записки»[98], «Странник»[99]. Статьи вызывали большой общественный интерес и поднимали эти проблемы среди широкой публики. К группе ценнейших источников можно отнести издание А. П. Лопухина с его богатейшим материалом по взаимоотношению церкви и власти, церкви и расколов, и, наконец, власти с сектами[100]8.

Важным повествовательным источником по истории секты духоборцев является их «Животная Книга» («Животная» значит «живая», способная оживить человеческий дух), опубликованная впервые в 1909 году Бонч-Бруевичем, исследователем сектантства. Книга включает обширный материал по догматике и истории секты в XVIII–XIX веках и была своего рода Библией для духоборцев[101]. Источником по хлыстовской догматике служит сборник стихов О. М. Поспелова[102], анализируя которые можно составить представление о внутреннем мире хлыстов и их отношении к окружающему миру.

К нарративным источникам мы относим и работу протоиерея Андрея Журавлева. Это один из самых ранних источников по рассматриваемым в книге сектам[103].