Русское средневековье

29 июля хан с крупными силами подошел к городу Алексину на правом берегу Оки. Гарнизон Алексина оказал упорное сопротивление и задержал противника на два дня. Когда город был взят и сожжен, на левом берегу Оки появились московские войска. Попытка татар переправиться через реку была отбита. И в ночь на 1 августа Ахмат поспешно отступил. Это отступление летописцы 1470-х годов связывали с невиданным явлением — страхом «царя» перед русскими войсками: «и се и сам царь прииде на берег и видев многые полки великого князя, аки море колиблющися, доспеси же на них бяху чисты велми, яко сребро блистающи, и въоружены зело, и начат от брега отступати по малу в нощи тое, страх и трепет нападе на нь»; «и бе видети татаром велми страшно, такоже и самому царю, множество воа русского». Результат конфликта великокняжеские летописцы охарактеризовали как «победу» и «избавление» (замечу, что после «стояния на Угре» писали только об «избавлении»).

Именно после отражения похода 1472 года Иван III перестал выплачивать дань и начал переговоры с Крымом о союзе против Казимира и Ахмата. Это решение далось непросто — есть сведения о наличии в окружении великого князя лиц, выступавших за сохранение прежнего положения дел; сломать более чем двухвековую традицию признания хана Орды верховным владыкой Руси было трудно. Но для этого представился хороший повод — действия Ахмата выглядели как несправедливые, предпринятые при отсутствии какой-либо вины со стороны великого князя. Ведь поход Ивана III на Новгород московская сторона не могла рассматривать в качестве вины перед «царем», поскольку Новгородская земля издревле считалась «отчиной» великих князей, и Орда всегда это признавала. Вспомним теперь резоны, выдвигавшиеся в Новгороде в качестве оснований непризнания власти Ивана III: если носитель верховной власти чинит неправду и обиду, отношения с ним могут быть разорваны.

Однако, фактически прекратив отношения зависимости с Большой Ордой и заявляя об этом в контактах с третьими странами (Крымом и, судя по известию Длугоша, Польско-Литовским государством), московский князь стремился не делать резких движений в отношениях с самой Большой Ордой, рассчитывая оттянуть новое столкновение. В 1473–1475 годах продолжался обмен послами с Ахматом. Но в 1476 году, когда пошел уже пятый год неуплаты дани, посол хана приехал в Москву с требованием Ивану III явиться к нему в Орду (вызова великого князя к хану не случалось до этого почти сто лет, со времен Тохтамыша). Великий князь не поехал, и тогда конфликт стал неизбежным.

Памятуя о неудаче 1472 года, Ахмат не выступал во второй поход до 1480 года, пока не договорился о военном союзе с Литвой. Но в Москве о предстоящей отсрочке, естественно, не знали. И нашествие ожидалось уже летом следующего, 1477 года. Как раз к началу лета была завершена работа над великокняжеским летописным сводом. Ее возглавлял виднейший писатель той эпохи — Пахомий Серб, автор многих житий святых. В этом своде последовательно проводилась антиордынская позиция. Были опущены имевшиеся в более ранних летописях — его источниках — места, указывающие на зависимость Руси от Орды; в Повести о нашествии Тохтамыша были пропущены слова, мотивировавшие отъезд Дмитрия Донского из Москвы в Кострому нежеланием противостоять «самому царю»; появились уничижительные эпитеты по отношению к основателю Орды Батыю (чего ранее в литературе Северо-Восточной Руси не было), Тохтамышу (ранее также не встречаются) и к современному, ныне находящемуся у власти «царю» (что прежде также не допускалось) — Ахмату. Помимо этого, в свод 1477 года были включены две особые повести, рассказывающие об отражении нашествий могущественных восточных «царей».

Одна из них — «Повесть о Темир-Аксаке». В ней рассказывается о подходе к русским пределам в 1395 году монгольского правителя Средней Азии Тимура (громившего тогда Тохтамыша) и его отступлении благодаря заступничеству чудотворной Владимирской иконы Божьей Матери. Другая — написанная Пахомием Сербом «Повесть о убиении Батыя». В ней, вопреки исторической реальности (основатель Орды умер своей смертью в середине 1250-х годах), утверждалось, что Батый был убит в 1247 году во время похода в Венгрию православным венгерским королем Владиславом. Целью обеих «Повестей» было показать, — что при условии крепости веры можно одерживать победы и над непобедимыми «царями»: Батыем, разорившим Русь и установившим ее зависимость от Орды, и Тимуром — победителем разорителя Москвы Тохтамыша[73].

Таким образом, сторонники независимости Москвы от Орды в окружении Ивана III вели активную «идеологическую» подготовку к отражению нового нашествия Ахмата, целью которой было убедить колеблющихся — против «царя» можно сражаться и можно «царя» одолеть.