Русское средневековье

Высокая доля «примыслов», осуществленных с санкции Орды, естественным образом порождает вопрос: а не была ли Орда инициатором передела владений, не стремились ли ордынские власти осознанно к демонтажу системы «земель», существовавшей на Руси, — в целях укрепления своего господства? Ответ на этот вопрос следует все же дать отрицательный. Дело в том, что крайне редки случаи, когда ханы Орды выступали инициаторами территориальных изменений на Руси. Так было, по-видимому, с Брянским княжеством, переданным ханом Тохтой в середине 1290-х годов смоленским князьям, и так было в случае, когда Узбек в 1341 году выделил из состава великого княжения Владимирского Нижегородское княжество и передал его суздальскому князю. В остальных случаях инициатива исходила от русских (или литовских) князей. Орда только поддерживала эту инициативу[84]. Но, конечно, само по себе появление в Восточной Европе в 1240-е годы центра верховной власти, расположенного вне русских земель, создавало возможности для территориального передела. Хан мог в принципе принять любое решение в отношении любого княжеского стола. На практике ханы обычно следовали нормам наследования, принятым на Руси: в огромном большинстве случаев княжеский стол переходил к законному преемнику. Но при возникновении тех или иных спорных ситуаций побеждал тот, кому удавалось подыскать какое-либо «правовое» основание и заручиться поддержкой при ханском дворе. Князья (русские и литовские) стали активно пользоваться этими возможностями.

Итак, процессы, шедшие на русских землях в XIV–XV веках, не могут быть определены только как «объединительные». Более того, вначале ни о каком стремлении к объединению речь не шла. Политические силы стремились, пользуясь ситуацией, расширить пределы своей власти. Передел территорий был явлением всеобщим; расширение владений именно и только московских и литовских князей оказалось в центре внимания историков потому, что с определенного времени именно они стали больше других преуспевать в этом деле, владения же других правителей сами в конце концов становились объектом «примысла». И только после закрепления за московскими князьями статуса владимирских великих князей, что было равнозначно «великим князьям всея Руси»[85], т. е. с конца XIVстолетия, можно говорить об осознанном стремлении с их стороны к объединению всех русских земель под своей властью.

Эпоху со второй половины XIII по конец XV века на восточнославянской территории можно определить как эпоху территориально-политического передела, приведшую к смене системы «земель» двухполюсной системой, при которой господствовали два крупных государства — Московское и Литовское.

Источники:Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. М. — Л., 1950; Грамоти XIV ст. Кшв, 1974; Полное собрание русских летописей.

Т. 15. Вып. 1. Пг., 1922 (Рогожский летописец); Т. 25. М. — Л., 1949 (Московский летописный свод конца XV века).

Литература: Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства. Пг., 1918; Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства в XIV–XV вв. М., 1960; Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М., 1975; Пашуто В. Г., Флоря Б. Н., Хорошкевич А. Л. Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства. М., 1982; Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв. М., 1984; Горский А. А. Русь: От славянского Расселения до Московского царства. М., 2004. Часть 4, очерк 4. Часть 5, очерк 1; он же. Восточная Европа в ХIII–XV вв.: от «земель» к «великим княжениям» // Вестник истории, литературы и искусства. Т. 2. М., 2006.

Глава 14 «Холопство» московской знати

В Средневековой Руси, со времен Древнерусского государства вплоть до эпохи Петра I, существовали люди, находившиеся в полной собственности господ, говоря в категориях современной науки — рабы. Для их обозначения использовался главным образом термин холоп[86]. Холопы могли выполнять земледельческие работы, могли быть домашними слугами, нередко составляли вооруженную свиту знатного человека, могли занимать и административные должности в княжеском или боярском хозяйстве. Но всех их объединяло одно — они были бесправны с юридической точки зрения. За совершенные холопами правонарушения и преступления отвечали не они сами, а их господа, холопы не могли выступать в суде (за исключением особо оговоренных ситуаций), жизнь и имущество холопа были полностью во власти господина. Убийство господином своего холопа порицалось как грех перед Богом, но не считалось преступлением — «душегубством»[87].