Русское Старообрядчество. Духовные движения семнадцатого века

Эти челобитные, размноженные сначала в Пустозерске, а затем уже благочестивыми старообрядцами на Мезени и в других местах, имели своей целью не только повлиять на власти, но и воздействовать на верующих старообрядческого движения. Это были своего рода памфлеты или передовицы, которые только размножались в рукописных копиях, а не на типографском станке. Пустозерские узники не унывали, не получая отклика царя или патриарха на свои писания. Им удалось организовать постоянный контакт со столицей и другими частями России, и сама стража, поддавшаяся влиянию этих “адамантов” старорусской веры, пересылала их послания и трактаты, которые шли во все концы страны. Самым значительным богословским сочинением этих ранних лет их пустозерского жития был так называемый “Ответ Православных”, написанный дьяконом Феодором в сотрудничестве со своими соузниками[156]. В этом ответе дьякон делал сводку прежним работам по апологии старой веры и утверждал единственность русского православия. “Прежнее наше благочестие, благочестие старых книг Московского государства великого, не едини древние вселенские патриарси, бывшие при прежних благочестивых царех похваляху и удивляхуся… Нигде несть такия правыя веры якоже в Московском государстве; аще и быша и еще есть в иных землях вера христианская, но много с ересьми смешашася; а такия уже под солнцем веры чистыя несть, какова в русстей земли…” Дьякон ссылался на авторитет старых преданий: “Еще же писано [о судьбах России] во истории о оном Белом Клобуце, его же сотвори первый христианский царь Константин святому Сильвестру папе Римскому за почесть”. Но на русскую землю и русское православие времен от Александра Невского до Смутного времени было много нападений. Отпали от истинной веры и другие земли, а теперь, после зловещего 1666 года, “последнее развращение веры наста. Нынешние златоусты, — иронизирует он, — греческие и русские… антихристу путь уготовлят”[157].

“Ответ Православных” предназначался как своего рода богословское пособие, учебник и справочная книга для всех разбросанных по России старообрядцев и, конечно, в первую очередь для их московских групп, где главным центром сторонников старого обряда оставалася дом боярыни Морозовой. Сама боярыня после короткого периода немилости в конце 1666 года снова возвратилась к исполнению своих обязанностей при царице Марии Ильиничне. Теперь ее “дом превратился в настоящий небольшой старообрядческий монастырь, во главе которого была некая старица Малания, ставшая после принятия пострига также известной под своим монашеским именем Александры и которую Аввакум в своих письмах величал блаженной и триблаженной матерью[158]. Сюда же стекались и приезжали из других частей страны ведущие приверженцы старой веры, которым удалось остаться на свободе после соборов 1666—1667 годов. Местным идеологом был, конечно, юродивый Афанасий, принявший теперь иночество под именем Авраамия. Авраамий рассматривал события и вообще все дальнейшее историческое развитие Руси еще более пессимистично, чем дьякон Феодор, хотя он дьякона очень почитал и во многом следовал его учению. В своей книге “Христианоопасный Щит Веры”*, которая была главным образом компиляцией из работ других старообрядцев и ранних отцов церкви, с прибавлением отдельных глав сочинения самого Авраамия, а также и в своих других произведениях он, ссылаясь на исторические источники и, конечно, главным образом на Кириллову книгу, проводил мысль, что последнее отступление уже давно было предсказано на злополучный 1666 год. При этом он считал, что главная вина русского епископата как раз заключалась в том, что они, это “ведая не опаслися. Сатана своим сосудом Никоном на тот год веру здесь изгубил и ныне и досталь [оставшееся] истребили ученики его… Число того зверя, иже в Апокалипсисе в 13 главе, сошлося на нынешние лета… царство Антихриста распространяется и скоро он сам явится”. Авраамий не сомневался, что Антихрист должен был явиться именно в России, стране последних защитников чистой веры Христовой: “Да писаше многое быти сему в северной стране, третьем Риме, идеже Скифополь, и отступу быти от веры и он [Антихрист] открыется”[159].