Русское варенье

ВАРВАРА. …а книги Евдокии Калугиной – пошлость. Обыкновенная пошлость! Я не буду есть.

Простите меня… (Уходит.) АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ (тихо). Охфвлия, иди в монастырь.

ЛИЗА. А сыр есть?

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. В холодильнике колбаса.

Сыр съели.

Лиза достает из холодильника остаток колбасы.

ЛИЗА. И колбасу практически съели.

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА (вслед Варваре). Вавочка! Но ты не права…

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Совершенно нервы расстроены… Вава переутомлена… И потом, она же совершенно ничего не ест. Весь пост она совершенно ничего не ест! Ужас какой-то!

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Я же говорю – русскому человеку в высшей степени свойствен возвышенный образ мыслей.

КОНСТАНТИН. Сосредоточь внимание между бровями, и пусть ум будет прежде мысли.

ЛИЗА. Кто это всю колбасу съел?

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Да, да. И Николай Яковлевич тоже говорил, что русский человек стихийный материалист!

ЛИЗА. Маканя, не говори так, Вава очень расстроится, если услышит.

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. У Вавы с отцом были близкие отношения, они были очень дружны…

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Он был настоящий коммунист и свято в это верил…

ЛИЗА. Вава у нас тоже свято верит.

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Каша-то пригорела.

Мария Яковлевна раскладывает кашу по тарелкам, пробует.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Нет, ничего… Не пригорела…

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Наток, а сколько Варваре лет?

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Тридцать два.

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Н-да… То-то и оно…

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Ну и что? Я родила Лизу, когда мне было за сорок!

ЛИЗА. У вас было плохо с противозачаточными средствами…

МАРИЯ Яковлевна (с аппетитом ест кашу). Что она говорит? Лиза, что ты говоришь?

ЛИЗА (ест бутерброд с колбасой). Маканя, я имею в виду, что происходит вырождение. Обратите внимание: Андрей Иваныч, дядя, старший в семье, профессор математики, знаток музыки, любитель испанской литературы, ценитель балета, в сущности, даже красавец… дальше мамочка – высокая, красивая, талантливая, владеет пятью иностранными языками как не фига делать, очень добрая и чудесная мамочка родила первого сына Ростислава, высокого, красивого и исключительно делового, потом Варвару, у нее тоже хорошая фигура, вполне приятная внешность и к тому же она у нас самая духовная, но уже что-то не то… Дефицит жизненных сил. Живет и надрывается… Третья Елена – красавица, но средних способностей и полностью лишена духовного начала… Заботится исключительно о теле. Зато здоровье хорошее. Правда, Леля? Я же правду говорю?

ЕЛЕНА. Мели, мели…

ЛИЗА. И наконец, я! Дитя престарелых родителей. Рост один метр пятьдесят два сантиметра. Толстая. Внешность – от-вра-ти-тельная! Зрение – минус шесть с половиной! Диабет и порок сердца…

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Лизочка! Но ведь компенсированный! Порок компенсированный!

ЛИЗА. Подожди, Маканя, дай мне закончить выступление. И все, что мне досталось от богатства предков, – немного серого вещества! Надо сказать спасибо родителям, что они не родили еще и пятого… Он уж точно был бы ментальным инвалидом!

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Какие глупости ты говоришь, Лизочка!

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Лизочка, ты прелесть! Если б я был молодым человеком, я бы непременно в тебя влюбился.

ЛИЗА. Неправда, Дюдя! Когда ты был молодым человеком, ты влюбился в Железную Жизельку!

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Лиза!

ЛИЗА (встает на стул и делает ласточку. Стул под ней трещит и ломается. Лиза встает как ни в чем небывало). Конечно, она весила сорок килограммов, и стулья под ней не рассыпались…

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Прекрати клоунаду!

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ (подходит к буфету, наливает рюмочку). Я передумал, Лиза. Если я когда-нибудь опять буду молодым, я снова влюблюсь в балерину. Эти умницы все такие глупые…

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Дюдя!

ЛИЗА. А балерины?

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Балерины стервы, но очень женственны… В них есть что-то испанское…

Звонит мобильный телефон, Лиза отвечает.

ЛИЗА (мурлычет). Да… Я так рада, что ты позвонил… (Идет к лестнице, поднимается.) У ^ тебя такой приятный голос. Возбуждающий голос… И такой мужественный…

Лиза поднимается по лестнице в мезонин.

ЕЛЕНА. Скучно. Может, съездим в город…

КОНСТАНТИН. Зачем ехать? Надо постоять в позе дерева.

Оба становятся в позу дерева.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА (Наталье Ивановне). Я давно замечаю, что… Мне кажется, у нее роман…

Стук в дверь, входит Семен и втискивает в дверной проем снятую с петель дверь.

СЕМЕН. Вот.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Что —вот?

СЕМЕН. Дверь. Принес. Хорошая дверь. Никак, обедаете? Я попозже зайду.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Зачем попозже? Мы уже поели. Не хотите ли вот каши? (Принюхивается.) Чем это от вас пахнет?

СЕМЕН. Не, благодарствуйте. Мы там уже с ребятами…

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Зачем нам дверь?