Русское время в Лондоне

У моего мужа редко получается провести в России больше недели, но зато он постигал Россию изнутри, что редко удаётся заморским бизнесменам, которые месяцами живут в гостиницах и пентхаусах, так и не получив возможность побывать в гостях у русских. Самые яркие воспоминания моего мужа – продолжительное путешествие на поезде по просторам России (на самом деле всего два дня), Красная площадь без снега (насмотрелся фильмов про Джеймса Бонда) и нескончаемый русский обед, плавно переходящий в ужин. Купейный фирменный поезд ему не понравился отсутствием пресловутого английского «прайвеси» и необходимостью молчать всю дорогу, чтобы не привлекать к себе внимание, хотя пейзажи за окном впечатлили. В предполагаемо заснеженной Москве он получил солнечный ожог, потому что на дворе стоял июнь и температура перевалила за тридцать градусов. Что касается «самого длинного обеда в его жизни», то, помнится, приехали мы к родственникам на дачу где-то в двенадцать часов и начали с блинчиков с творогом, потом плавно перешли к закускам, салатам и шашлыкам, а после бани ближе к десяти вечера завершили трапезу чаем с тортом. Мы пили, ели, говорили, и бедный англичанин не сразу понял, что это не обед, а времяпрепровождение по-русски.

Сейчас в Россию поехали мои английские студенты. Для того, чтобы подтянуть русский язык, им надо погрузиться в языковую среду и найти русских, с которыми они смогут общаться. Уровень их русского языка уже достаточен, чтобы поддерживать беседу на разные темы, но, разумеется, говорят они медленно, нескладно и иногда долго думают над разными грамматическими конструкциями. Затем мы их туда и посылаем, чтобы меньше думали. Чтобы достичь максимальных результатов за короткий срок, они часто живут в русскоговорящей семье, продолжают процесс обучения в языковой школе, а в свободное время бродят по улицам и кафе в поисках новых знакомств. Возвратившись в Лондон, рассказывают довольно забавные истории о своих приключениях. Джоанна поехала волонтёром на Олимпийские игры в Сочи. Она долго готовилась к этой поездке и предвкушала увлекательное «погружение» в русскую среду обитания. Но первое, что она написала, фиксируя впечатления: русские – очень-очень грубые и неприветливые люди, они почти никогда не улыбаются и не любят общаться с иностранцами (общалась она в основном с обслуживающим персоналом Олимпийского комплекса). Я часто слышала подобные отзывы от иностранцев, которые побывали в России, но, честно говоря, была изумлена, что она столкнулась с русской грубостью именно в Сочи. Ведь к приёму гостей готовились очень серьёзно. Как мне говорили, даже полицейские проходили конкурс, чтобы только самые лучшие отправились представлять свою профессию во время Олимпиады. Разумеется, весь обслуживающий персонал был в курсе, что с иностранцами нужно вести себя вежливо и приветливо, поэтому мне грустно слышать, что это всё равно не удалось. Я сразу ответила Джоанне, что у русских не принято улыбаться и приветливо разговаривать с незнакомыми людьми, но они очень сердечны и дружелюбны к тем людям, которых они хорошо знают и которые приходят к ним в гости. Они настороженно относятся к иностранцам, как ко всему незнакомому, поэтому пытаются скрыть свою неловкость и замешательство под маской суровой неприступности. Что касается грубости, то я уже рассказывала: в Англии меня называли грубой (rude) просто бесчисленное количество раз, даже тогда, когда я пыталась быть милой. Из чего я делаю вывод: у англичан какое-то извращённое понимание грубости вследствие собственной гиперболизированной вежливости.

Роберт, очень интровертированный и предельно вежливый англичанин, попал в семью, где, судя по всему, не очень поняли цель его приезда. С ним почти не разговаривали (оно и понятно, иностранный гость в доме, сразу создаётся напряжённая атмосфера – как бы не ляпнуть чего лишнего). Он отметил, что за завтраком и ужином они смотрели телевизор и небрежно обменивались дежурными фразами, отчего ему было трудно практиковать язык. Конечно, ему и в голову не пришло попросить их выключать телевизор на время ужина – как можно так грубо вмешиваться в уклад чужой семьи?! Квартира в многоэтажном доме породила у него ассоциацию с лондонским социальным жильём (council house). Он, привыкший жить в собственном доме, сразу насторожился: а вдруг его поселили в трущобы. Его территория была ограничена лишь спальней. Печалило отсутствие гостиной и сада. Роберт чувствовал себя как в клетке и сбегал после уроков в кафе и парки с другими англоговорящими студентами, отказавшись погружаться в языковую среду с местными.