Русскому об Азербайджане и азербайджанцах

В СССР людям внушали, что народы всех республик обязательно сольются в «новую общественно-историческую общность — единый советский народ», но почему-то неустанно подправляли национально-административные границы. Решений о том или ином изменении границ наберутся многие сотни, они составили бы занимательный сборник. Какое расщепленное сознание (по-научному, шизофрения) двигало всем этим, понять трудно.

Первую Азербайджанскую республику отделяют от Третьей 70 лет. Все эти 70 лет не было другого Азербайджана, как не было другой России — было только то, что было. Народы живут без перерывов, и каждому народу необходим весь его исторический и духовный опыт, изъятия неуместны.

В вечном долгу

В СССР происходила индустриализация, принимались пятилетние планы, рос выпуск танков, тракторов и самолетов. Рабфаковцы записывали в тетради слова тов. Сталина: «Вопрос о нефти есть жизненный вопрос, ибо от того, у кого больше будет нефти, зависит, кто будет командовать в будущей войне, кто будет командовать мировой промышленностью и торговлей». Но, вспоминая пятилетки, Магнитки, Днепрогэсы, Турксибы и Уралмаши, почему-то не говорят про Баку, без которого все эти пятилетки были бы много скромнее — если вообще возможны.

Что еще поразительнее, не припомним, чтобы по праздникам и годовщинам, связанным с войной, кто-нибудь из советских бонз говорил о роли бакинской нефти в победе. Чтобы вообще поднималась эта тема. Ну, кто-то, наверное, ее поднимал, но прозвучать громко ей не давали. Баку не присвоили звание «город-герой», не отметили, как это было принято, наградами. А ведь надо взглянуть правде в глаза: без нефти Азербайджана война была бы проиграна. Судьба СССР висела на волоске осенью 1941-го и, снова, осенью 1942-го. Этот волосок не оборвался благодаря бакинским нефтяникам. Четыре из пяти самолетов, танков, автомашин были заправлены бензином и соляркой, выработанными на бакинских НПЗ из нефти, добытой на бакинских промыслах. Даже в осажденный Ленинград по дну Ладожского озера был проведен бензопровод длиной 28 км и пропускной способностью 400 тонн в сутки. Два с половиной года Ленинград и Ленинградский фронт обеспечивались этим горючим.

Доктор геолого-минералогических наук Чапай Алиевич Султанов обобщил поразительные, хотя и не так уж глубоко спрятанные факты. Во время войны вся европейская нефть — румынская, венгерская, польская, австрийская и албанская — работала на фашизм. Ее главным противовесом была азербайджанская нефть. В 1941-45 в Азербайджане было произведено 80 % общесоюзного бензина, 90 % — лигроина, 96 % — масел. С конца 1941 г. прекратились поставки в Баку всего необходимого. Однако нефтяники вырезали обсадные трубы из старых скважин и снова пускали их в ход, совершали чудеса при ремонте оборудования. Вместе с тем, малейшее ЧП расценивалось, как действие врагов народа, люди рисковали оказаться за решеткой — это в лучшем случае.

На земле немного мест, испытавших такую нагрузку, как бакинские нефтепромыслы в годы войны. В августе 1942 вывоз нефти через Астрахань прервался: немцы вышли к Волге у Сталинграда. «Бакинские моряки совершили невозможное, — пишет Ч. А. Султанов. — Впервые в мировой практике они на плаву отбуксировали на другой берег Каспия, в Красноводск, нефтеналивные железнодорожные цистерны и нефтяные резервуары, вмещавшие по 5 тысяч тонн». В Баку стало не хватать емкостей для слива, «но нефть продолжали добывать. Имевшиеся в наличии металлические резервуары были заполнены до отказа. Все так называемые открытые нефтяные хранилища (земляные емкости) тоже были переполнены, и нефть просто сливалась в Зыхское озеро. Нефтью заполнялись даже лощины близлежащих возвышенностей… Никогда, во всяком случае в обозримом будущем, не будет восстановлена изрешеченная земля Апшерона, не будет освобождена от груд металлолома и всевозможных ядовитых отходов, не будут осушены озера из попутной пластовой воды». Вместо того, чтобы ненадолго снизить добычу, решено было иное.