Рутьер

Бухта оказалась совсем небольшой, но прекрасно укрытой скалами и от штормовых ветров, и от любопытного взгляда. И с моря, скорее всего, не заметна. Укромное и даже красивое местечко.

Как и говорил эконом, в бухте стояла пришвартованная к причалу шебека, а рядом с шебекой – упомянутый гукер. Такая небольшая двухмачтовая посудина, в разы меньше, чем шебека. Даже не представляю, как с нее пираты смогли шебеку взять. Не иначе ночью на рейде подловили. Но это я узнаю чуть позже. От самих разбойничков.

Из шебеки таскали в большой сарай какие-то узлы и ящики. Народу на причале вместе с грузчиками совсем немного. Человек двадцать пять. Все поголовно коренастые невысокие бородатые крепыши в накинутых поверх кольчуг кожаных куртках с капюшонами. Из оружия я у них смог рассмотреть только короткие широкие палаши, длинные кинжалы и у нескольких – арбалеты.

– Как их брать будем, монсьор? – поинтересовался шотландец с азартно горящими глазами. – Можно их всех прямо отсюда из арбалетов перебить.

– Зачем перебить? Думай, что говоришь. На хрена мне дохлые сервы, башка ты каменная? – умерил я пыл скотта. – Удивляюсь я тебе иногда, Уильям. Все бы тебе убивать… Учись мыслить широко.

– Ну а как, монсьор? – слегка обиделся мой верный эскудеро.

– Всех – живьем. Но в случае сопротивления – руби́те. Спустимся к шебеке пешим порядком. Командуй… – Я снял с седла ерихонку, надел на голову и опустил наносник. Сегодня решил не надевать тяжелый готический доспех, надоел он мне по дороге, вместо него облачился в юшман, доставшийся мне при освобождении семьи еврейского ювелира – еще в самом начале моей истории. Легче он намного, да и удобнее, честно говоря. Попробовал, как выходит из ножен тальвар, и скомандовал:

– Вперед…

Разбойников удалось застать врасплох. Мы влетели на причал с великим ором и криком, так что никто из них не успел оказать сопротивления или не захотел, поняв, что это совершенно бесполезное дело и приведет только к смерти. Возможно, мучительной. А застывшие на скалах арбалетчики, готовые нашпиговать болтами любого засомневавшегося, оказались еще одним весомым аргументом к сдаче в плен.

Пиратов быстро разоружили и связали им руки, попутно надавав тумаков для смирения, и сложили в рядочек на причале. Общим числом их и оказалось ровно двадцать четыре.

– Кто из вас главный? – вежливо поинтересовался я у разбойничков.

Никто не ответил ни слова. Только зыркали злобно, как на басурманина. Ай как нехорошо…

– Я барон Жан ван Гуттен. Ваш сеньор, – продолжил я, прохаживаясь по причалу. – А вы мои сервы, сиречь – рабы, и я волен вершить над вами суд и расправу…

Могу, конечно… Но вот совершенно не понимаю: что с ними сделать? Можно казнить образцово-показательно, для назидания остальным. И следовало бы… Но я – хозяин им, и мыслить следует как хозяину, как бы странно это ни звучало. Почему странно? Потому что я вполне уже сжился с ролью средневекового дворянина и освоил все надлежащие ему манеры. Не отличишь от настоящего, даже при ближайшем рассмотрении. Да и со временем уже вполне сжился и даже, кажется, принял это долбаное Средневековье таким, как оно есть. Но хозяином рабов еще не был ни разу. Вот отсюда и странности в ощущениях. Вроде волен я казнить их или миловать по своему усмотрению, но не все так однозначно. Сервов истребить проще простого. Но настоящий хозяин в первую очередь озаботится не истреблением с наказаниями, а прибылью с них. И не одноразовой, а постоянной.

Есть еще один довольно весомый аргумент не устраивать резни. Фландрия это, народец здесь гордый и свободолюбивый, пережмешь палку – и останешься вовсе без сервов: сбегут в большие города, и всё. Год плюс один день – и гнусный воздух города делает любого свободным. А города-то эти от меня совсем близко…

– Кто из вас Тиль Веренвен? – прогулялся еще раз по причалу и остановился напротив самого крупного бородатого мужика. – Ты?

– Я… – тихо ответил мужик и зачем-то зажмурил глаза, хотя особо испуганным не выглядел.

Хитроватое, с грубо рубленными чертами лицо, короткая бородка, подбритые щеки. Типичный голландский капитан. Такими их еще любят изображать в фильмах.

– Поднимите его, – приказал я арбалетчикам. – Ну что, Тиль Веренвен… Получается, ты главарь пиратов. Так? Знаешь, что за это бывает?

– Рыбаки мы, господин барон… – замотал энергично головой Тиль. – Просто вот…

– Случайно наткнулись на шебеку и случайно ее захватили? Нет? Дай угадаю… Вы ее нашли… Пустую. Где экипаж и товар, разбойничья морда? Прикажу утопить, как собаку! Ну!

– Товар в сарае… а экипаж…

– В море?

– Ну да… – обреченно кивнул головой Веренвен. – Почти весь. Сарацинская же шебека… Мы к самому Бискаю ходили, там и взяли. Ткани они везли и краски. Нечестивцев мы порубили. Они шестерых наших успели убить. Сами понимаете… А гребцы… гребцы в пещере… Господин барон, богоугодное же дело сделали. Магометане же они. Не гневайтесь, ваша милость. Все теперь по праву ваше…

Капитан пиратов умоляюще посмотрел на меня. Теперь он выглядел растерянным и испуганным, но все-таки некая хитринка во взгляде присутствовала.