Рутинная процедура

– Большинство работ автоматизировано. Везде датчики и камеры. Робот-диспетчер следит за ними и, если нужно, посылает рабочих роботов для ремонта или сезонных работ.

На обед Эмма ела жареную форель и салат из свежих овощей. М8225 добавил ещё манговый сок. Еда была приготовлена роботом, но приготовлена отменно.

– Комм, из чего сделан этот сок? – спросила Эмма.

– Из свежих манго.

– Это тропический фрукт. На ферме они не растут.

– Для тропических растений на Базе есть оранжерея.

После обеда Эмма поехала посмотреть оранжерею. Оранжерея была огромная, но на удивление запущенная. Тропические растения буйно разрослись и переплелись между собой. “Хотя, может быть так и надо? – подумала Эмма. – Я не специалист по тропическим растениям.” Растения явно чувствовали себя хорошо, многие цвели.

– Я хочу войти внутрь. Как туда попасть?

– В оранжерею нельзя входить. Запрет Главнокомандующего 303.

– Почему? – Эмма опасливо покосилась на большие красивые цветы за стеклом.

– Решение 303, – повторил Комм.

– Но почему он принял такое решение?

– 303 не объясняет свои решения. Он их принимает.

“Неисповедимы пути 303? – иронично подумала Эмма. – Впрочем, они же роботы. Им не положено спрашивать объяснения.”

– Ты, Эмма Вальц, можешь отменить его решение. Ты главнее.

– Сначала я бы хотела знать, почему было принято такое решение. Наверно, у 303 были серьёзные причины для этого.

– Если ты хочешь знать логическую цепочку этого решения, я могу запросить 303.

– Да, запроси, пожалуйста.

– Эта информация закрыта от постороннего доступа. Подтверди, что ты автор запроса.

– Как?

– Приложи свою правую руку к экрану каталки для сканирования отпечатка.

Эмма приложила руку, и специальная программа её отсканировала.

– Допуск к информации разрешён, – объявил Комм. – Высокая влажность в аранжерее приводит к короткому замыканию в электронных устройствах. Изначальное решение о запрете приняли люди. Они пытались создать влагозащищённых роботов, но экспериментальные модели были неуклюжими и неэффективными и всё равно выходили из строя раньше, чем окупали своё производство. Люди стали сами ухаживать за растениями и выполнять все необходимые работы, а роботам запретили туда входить. Робот может войти в оранжерею только, чтобы спасти человека, если жизнь человека в опасности.

– Когда бодрствующих людей не осталось, – продолжал Комм, – 303 приказал продолжать поддерживать все системы жизнеобеспечения, потому что ты, Эмма Вальц, была не в анабиозе, а в коме, и могла проснуться в любой момент. Поскольку климат аранжереи управляется снаружи, а внутри оранжереи есть несколько механических манипуляторов для сбора плодов, к которым мы смогли подвести управление снаружи, то 303 принял решение продолжать поддерживать климат, но не делать внутренние работы. Он подтвердил запрет на вход в оранжерею.

– Понятно. Вполне логичный запрет для роботов. Поскольку я человек, влажность мне не может повредить. Так что я войду одна, а вас оставлю здесь. Может быть, я даже могу сделать что-нибудь полезное в оранжерее.

В оранжерее Эмму поразило богатство запахов. Воздух был влажный и насыщенный разнообразными ароматами. Только сейчас Эмма осознала, что на Базе все запахи были приглушённые. “Наверно, там сухой и стерильный воздух. Да и нечему пахнуть.”

Эмма огляделась. Растения разрослись и переплелись друг с другом, образуя сплошные джунгли. Земля представляла из себя ковёр из растений. Дорожки угадывались с трудом.

“Земля, на которую не ступала нога робота,” – улыбнулась про себя Эмма. Она оглянулась на каталку и Комма, которые остались за стеклянной дверью. Объективы Комма были направлены на неё. “Как преданный пёс.” Эмма с удивлением осознала, что она успела привязаться к этому роботу.

Она побродила по оранжерее, там, где смогла пройти, сорвала несколько плодов, некоторые из которых были ей незнакомы. “Спрошу Комма, что это за фрукты, и можно ли их есть.” Несмотря на дикость и запущенность, Эмме понравилось в оранжерее. А может быть, наоборот, именно дикость и запущенность ей и понравились. В противовес прилизанности и упорядоченности Базы.

Все фрукты, собранные Эммой в оранжерее, оказались съедобными и очень вкусными. Но именно поедая эти экзотические фрукты, она вдруг резко осознала, что это не может быть розыгрышем. До сих пор у неё было ощущение, где-то на задворках сознания, что скоро войдут Грег и их друзья и скажут, что они её разыграли, и посмеются вместе с ней.

Но разыгрыш затягивался. Его масштабы и детальность уже перешли за все границы реальных и даже воображаемых возможностей розыгрыша. И длительность… Никто из Эмминых друзей, ни тем более Грег, не стали бы продолжать разыгрыш после её обморока в анабиозной комнате. А врагов… настолько врагов, чтобы такое затевать, у неё не было.