RUтопия

Русь исчезла с лица земли с первыми зарницами татаромосковского ига, с утратой Святой Софии в качестве центрального элемента ее космического социума. С той поры это пространство иногда по инерции так называли, но это была Московия. Святой Руси не может наследовать ни современная Россия, ни современная Украина. Она ушла… И мотив ухода, сказочного исчезновения, отразился в мистических легендах о граде Китеже и дальнем Беловодье…

Дима Лабрадоров. Новая Одиссея

Крайне символичным, хотя мало кем замеченным атрибутом российской «реставрации» первых годов XXI века стало исчезновение слова «Русь» из нового текста советского гимна. Здесь поневоле признаешь правоту некоторых визионеров, утверждающих, что в СССР, парадоксальным образом, было больше Руси, чем в последовавшей затем «возрожденной России»…

Ибо в действительности Русь — это не какая-то ограниченная историческая реальность, а скорее трансисторический код. Он сочетает в себе языческую пространственную широту, христианскую высоту духовных поисков (отсюда образ «Святой Руси»), а также привнесенный революционной эпохой прорыв в будущее. Проявившись в истории последовательно, сегодня, в эпоху постмодерна, этот триединый код раскрывается во всем синтезе. Но до сих пор пока истолковывается реактивно — либо отрицается полностью, либо его элементы противопоставляются друг другу. Хотя осознать его можно не за счет формальной реставрации того или иного отдельного элемента, но путем актуального проявления самой его целостности.

Русь сегодня нуждается в истолковании как новая утопия, особый, сверхсовременный, глобальный цивилизационный проект. (-> 3–8)

* * *

Исторически Русь и начиналась как глобальная и мультикультурная утопия. Ее рождение носило безусловно трансцендентный характер, уходя в тайну варяжского происхождения. Как сообщает «Повесть временных лет», «от варяг бо прозвашася русью». Варяги — это русский архетип гиперборейцев. (-> 2–1) По данным многих исследователей, первой русской столицей был город Старая Ладога (в шведской транскрипции Альдейгьюборг, в тевтонской — Альтбург). Причина такого многоязычия в том, что в те времена (первые века от Р.Х.) слово «Русь» еще не имело какого-то четкого этнического значения. Слово «варяг» с большой долей вероятности происходит от санскритского (-> 3–5) корня svar — «небо», «солнечный свет». Скорее всего, также и русское слово «север» происходит от svar.

Географически варяги обычно соотносятся со Скандинавией. Любопытный парадокс состоит в том, что эту загадку русского генезиса глубже всего понимают те, кого приземленное «патриотическое» сознание именует «русофобами». Как, к примеру, известная правозащитница Валерия Новодворская:

Скандинавская традиция, традиция свободы, традиция упорства, традиция человеческого достоинства уходит вглубь, как Китеж под воду, надолго. Потом уже начинают бить ручьи, появятся капли, появятся струйки. Она никогда не иссякнет, но она будет уходить в песок. Она перестает быть равноправной по отношению к другим традициям. Она становится подпольной традицией. Лучшая национальная традиция становится традицией подполья. Ее загоняют в подвал, потому что обнаружить ее в себе означает немедленную гибель.

На самом деле «русофобами» следовало бы именовать тех, кто принимает за Русь нынешний статус-кво, тогда как она изначально является именно утопическим проектом. Российский же «патриотизм», с такими его важнейшими атрибутами, как тотальная централизация, изоляционизм, самодовлеющая «сильная власть» и т. п., являет собой скорее все признаки антиутопии. Кстати, у этих «патриотов» совершенно неслучайна неприязнь ко «всяким утопиям».