Ружья Авалона

Я метнулся в нее, Рэндом следом. Черный пол этой громадной палаты очень гладок, похож на стекло, но не скользит. На нем сверкает Образ – сплошное мерцающее переплетение линий, длиной ярдов этак в сто пятьдесят.

Кто-то был там, шел по Образу. Я почувствовал странный колючий озноб, как всегда возле этого изображения. Дара?.. Трудно было сказать что-то определенное, вокруг темной фигуры взметались фонтаны искр. Кем бы ни был этот человек, он принадлежал к королевской семье. Все знали, что Образ уничтожит любого, кто не принадлежит к ней. А чужак уже прошел Великую Кривую и осиливал переплетение дуг, ведущее к Последней Вуали.

Огненный силуэт менялся с каждым шагом. На мгновение мои чувства отказались воспринимать эти быстрые изменения, чтобы не видеть, не осознать неизбежное. Рэндом судорожно охнул возле меня, и этот звук словно разрушил плотину в моем подсознании. На мой разум обрушился поток впечатлений.

Оно высилось в этой всегда казавшейся сказочной палате. А потом съежилось, сократилось почти в ничто. На мгновение мелькнул силуэт хрупкой женщины, должно быть, Дары – волосы ее светились, вздымались, потрескивали разрядами. А потом на месте волос оказались рога, громадные кривые рога на широком челе, кривоногий обладатель их неуверенно переступал копытами по горящему Пути. И что-то еще… чудовищный кот… безликая женщина… Крылатое существо неописуемой красоты… гора угольев и пепла…

– Дара, – крикнул я, – это ты?

Собственный голос эхом вернулся ко мне, другого ответа не последовало. Кто оно или что, но это существо продиралось теперь сквозь Последнюю Вуаль. Мускулы мои напряглись, невольно подражая идущему.

Наконец оно оказалось снаружи.

Да, это была Дара. Высокая и величественная, прекрасная и ужасная одновременно. Один вид ее терзал мой разум. Ее руки были в возбуждении подняты, нечеловеческий хохот срывался с губ. Я хотел отвернуться, но не мог. Неужели я и впрямь обнимал, ласкал и любил… вот это? Одновременно такого отвращения и желания я не испытывал никогда. И не мог понять причин поглотившей меня раздвоенности.

Потом она поглядела на меня.

Смех прекратился. Прозвенел ставший незнакомым голос:

– Владыка Корвин, теперь ты правитель Амбера?

Кое-как я ухитрился ответить:

– Практически да.

– Хорошо! Тогда прими свою участь!

– Кто ты? Что ты?

– Теперь ты уже не узнаешь, – ответила она. – Теперь как раз слишком поздно.

– Не понимаю. Что ты имеешь в виду?

– Амбер, – произнесла она, – будет разрушен.

А потом исчезла.

– Что за дьявольщина? – выдавил Рэндом. – Что это было?

Я стоял завороженный.

– Не знаю, поверь мне, не знаю. И, по-моему, узнать это – теперь для меня важнее всего на свете.

Он схватил меня за руку.

– Корвин, – лихорадочно проговорил Рэндом, – оно… она… предрекла… А ведь такое возможно.

Я согласно кивнул:

– Знаю.

– Что мы теперь будем делать?

Я вложил Грейсвандир в ножны и повернул к двери.

– Собирать осколки, – сказал я. – Я получил то, чего давно добивался, и теперь моя обязанность – позаботиться о безопасности страны. Я не стану ждать. Я должен искать, найти и остановить ее, прежде чем она сможет протянуть руки к Амберу.

– А где искать, ты знаешь? – спросил он.

Мы повернули в туннель.

– Думаю, на другом конце черной дороги, – ответил я.

По дну пещеры мы дошли до лестницы, возле которой лежал мертвец, и кругами стали подниматься, оставив его внизу, во мраке.