Ружья еретиков

— Действительно была, — Чейз сдержал вздох, подобные объяснения он давал уже не раз. — Я не знаю, повинен ли мой предок в смертях невинных людей, но даже если и так, в любом случае стыдиться мне нечего — весь мой род служил Его Величеству Императору. При этом я убежден, что служение Императору подразумевает и служение самой Империи, ее народу. Мой предок заложил самую известную династию врачей в Империи. С тех темных веков традиция ни разу не была прервана, в каждом поколении есть врач. Я — часть рода Киттов, это повод гордиться своим происхождением, о стыде же и речи идти не может.

— Прекрасная речь! Простите мою бестактность, я, наверное, излишне любопытен. Но поймите, мы уже долгое время находимся здесь практически без связи с поверхностью. Наверное, подземная жизнь все же как-то влияет… В любом случае, любезный господин Еретик, я рад, что нам прислали именно вас. В конце концов, все ученые немного еретики!

Довольный своей мыслью, Шеклу рассмеялся.

— Что ж, если вы закончили, то я запру документы в сейф.

— Учитывая то, что вы сказали ранее, мне понадобятся копии личных дел и некоторых материалов исследования.

— Конечно, я лично распоряжусь… Или нет, вы же куратор, господин лейтенант, вы сами вполне можете здесь распоряжаться, — профессор отвесил легкий поклон, словно передавая лейтенанту разведки все полномочия.

— Я хотел бы, — начал Чейз, — чтобы между нами, профессор, не было никаких недоразумений. Я очень уважаю вас и не собираюсь лезть в вашу лабораторию со своим научным подходом. Это ваша работа, а не моя, и даже специальность моя здесь не слишком к месту, — Чейз поднял руки ладонями вперед, демонстрируя самые мирные намерения. — Все, что я должен делать, — писать отчеты полковнику Мору. Командовать здесь мне все же будет несколько неудобно из уважения к вам и вашему труду, поэтому такими мелочами, как снятие копий с нужных мне документов, я, конечно, займусь сам, но я ни в коем случае не буду распоряжаться работой комплекса, наводить свои порядки или как-то тасовать группу.

— Чрезвычайно рад слышать, — Шеклу довольно потер ладони. — Ну что ж, прошу на выход, совсем скоро вечерний сеанс!

Когда Эштаву и Шеклу вышли и Чейз остался в кинозале один, полковник Мору долго молчал, разглядывая его с экрана, потом вздохнул и выбил щелчком сигарету из появившейся в кадре пачки. Из этого Чейз сделал вывод, что разговор сейчас пойдет непротокольный — высокие чины ИРУ, почти все из дворян, считали манеру курить при посторонних плебейской.

— Есть сложности, Еретик, — Мору глубоко затянулся, отчего на сигарете образовался сероватый пепельный столбик. — В группе раскол. Этический вопрос.

Китт отметил, что полковник назвал его не по фамилии, но по прозвищу. Столбик пепла все рос и рос.

— Вы слышали, что излучение влияет по-разному. Депрессия. Энтузиазм. Члены группы расходятся во мнении. Этично ли воздействовать излучением на своих.

— На наши войска?

— Да.

Мору, наконец, протянул руку в сторону и стряхнул сигарету за кадр. Чейз перевел взгляд вниз, подсознательно ожидая увидеть на полу кучку пепла.

— Одни говорят — «Все для фронта. Все для победы». Аргументы других сами представляете. Ваша задача, — Мору снова затянулся, и следующие слова вылетали изо рта вместе с дымом, — одна из ваших задач — наблюдать за теми и за другими.

— Как держать связь?

— Еженедельные официальные отчеты проходят через администрацию. Раз в два дня отчеты мне. В шифре.

— Я не слишком хороший шифровальщик, — напомнил Китт.

— Придется постараться, — Мору затушил сигарету, и экран погас.

4. Доктор Рейхар Китт, Волк Господа

Под утро он тайно покинул свой дом и через час вместе с пятью другими предстал перед Генералом Ордена Волков Святой Инквизиции. Каждый из полудюжины был благосклонно допущен к руке Генерала.

Между собой они звали его Вожак, чужие называли Слепцом. Он и впрямь был слеп, этот рано поседевший и нынче худой, а некогда рослый и крепкий мужчина. Вожак служил Церкви с самого детства, слепого мальчишку жалели и любили в городке, где он родился — конечно, он ведь никогда не видел Мирового Света. Единственным шансом мальчика была Церковь, увидеть свет хотя бы после смерти было его мечтой. Мечтал ли о чем-либо слепой старик теперь, было неизвестно. Неизвестно было даже его имя, в секретных церковных документах он назывался всегда лишь по должности, Генерал Ордена Волков. Неизвестен был и его точный возраст, но всем, кто был осведомлен о существовании Ордена Волков и его Генерала, казалось, что старый Вожак был с Церковью всегда. Подле него всегда стояли двое монахов с цепким взглядом и сильными руками — это были его глаза.

— Да пребудет с вами Мировой Свет, дети мои, — тихо проговорил старый Вожак. — Рассказывайте.

Братья отчитывались о проделанной работе.