Ружья еретиков

— Не. Мародеров да распухлых чаще возим. А так, чтоб в городе грызлись, это редко. Ну раз в неделю, может. Эта… оппозиция все буянит. Недавно в столице, а, господин офицер? — водитель запустил руку в карман и вытянул оттуда пачку сигарет, предложив Еретику.

— Не курю, — сказал Еретик. — В городе я с прошлого вечера. Что за оппозиция может быть в столице?

— Ясенно, — боец губами вытащил из пачки сигарету и прикурил, заслоняя огонь зажигалки ладонью. — Есть тут такие оппозиционеры. Откуда только берутся? Массаракш, как вши наползают. Как крысы. Все восстают, все требуют чего-то, вот тебе и городские столкновения. Где оружия-то столько накопали? Это если где в стране такое, сразу бы бомбой накатили им в глотку, чтобы заткнулись… А тут столица все-таки. Бомбы нельзя, вот и прут, скоты. В центр-то города они небось не лезут, там тебе и гвардия, массаракш, и чего еще душа пожелает. А тут, по окраинам, бывает, что и постреливают. Раньше еще все демонстрировали чего-то. Демонстрациями ходили, но пару раз расстреляли толпу в упор, так больше не ходят. Массаракш-и-массаракш, на фронт бы их всех, сволочей…

Боец черно выругался и снова затянулся так, словно был одним большим легким.

— Хотя поговаривают, что это не оппозиция никакая, а просто люди от голода с ума сходят. Я сам-то демонстраций не видел.

«Император не держит власть», — вспомнил Чейз слова полковника. Что ж, похоже, и впрямь не держит, если уж не где-нибудь, а в самой столице на протестные демонстрации набирались толпы, которые приходилось расстреливать. Раньше такого и представить себе было нельзя, значит, что-то изменилось.

Из подвала большого бестолкового здания выползали все новые люди, неотличимые от остальных, такие же спотыкающиеся, мокрые и измученные. Кто-то прямо при солдатах стаскивал с трупов сырую грязную обувь, кто-то, подобострастно глядя на бойцов снизу вверх, клянчил сигаретку, кто-то молча ходил между тел, разглядывая лица.

— Чтобы удержать власть, Император начнет использовать излучатели, — сказал Мору. — На населении Империи. Пассивное излучение. Круглосуточное.

Еретик молчал достаточно долго, чтобы полковник продолжил:

— Этого нельзя допустить.

— И нужно захватить «Старушку»?

— Да, лейтенант.

— Мне?

— Да, лейтенант.

— Эй! Лейтенант!

Еретик повернул голову на оклик и увидел милого капитана Эштаву. Она стояла возле подъезда невысокого дома, нетерпеливо притоптывая ногой в высоком сапожке. На двери была большая табличка, но отсюда Китт не мог разобрать буквы. В руках у Сой была папка, голос у Сой был все такой же — звонкий, с металлом.

— Господин лейтенант! — Эштаву помахала рукой, офицерская дамская шинель распахнулась, и под ней стала заметна черная форма.

Китт, кивнув на прощанье водителю, который не обращал на него внимания потому, что неотрывно смотрел на Сой, направился прочь от грузовика.

— Госпожа капитан, какими судьбами в этом районе? — Китт пожал женщине руку, испытывая желание учтиво поцеловать тыльную сторону ладони. С Сой всегда хотелось быть предупредительным, остроумным и изобретательным. — Мне кажется, это не лучшее место для прогулок красивой дамы.

— Совершенно с вами согласна, господин лейтенант, — Эштаву сильно похудела, отчего синие глаза казались еще больше на остром лице, но выглядела весьма бодрой и энергичной. — Не проводите ли меня в центр?

— Почту за честь, сударыня.

Шагая в ногу, они вышли на бульвар, и Еретику показалось, что город не так уж уныл и безразличен ко всему. Война идет, но и жизнь продолжается, и разгуливающие по улицам красивые женщины лучшее тому подтверждение. Эштаву болтала без умолку, а Чейз был рад ее видеть и рад знать, что она жива и здорова.

— Так что я теперь в Императорской Гвардии, — рассказывала Сой. — Повезло устроиться туда после инцидента на нашей Зоне 15.

— Не самый очевидный выбор работы, — отметил Еретик, — учитывая, что инцидент на нашей Зоне 15 состоял в том, что гвардейцы всех нас чуть не поубивали.

— Все это чудовищное недоразумение, — убежденно ответила Сой. — Из-за режима повышенной секретности все перепуталось и… К тому же гвардейцы вывезли нас на поверхность, а сами большей частью не спаслись из Зоны, когда ее затопило. Так что я считаю, что мы в некотором смысле квиты.

— А как же «всем радостно погибнуть при затоплении Зоны 15, чтобы информация не досталась врагу»? — серьезно спросил Еретик.

— Вопросы чести стали неактуальны, господин лейтенант, — развела руками Сой. — Наивысший приоритет теперь у вопросов выживания. А что ты делал в районе сожжений? Не лучшее же место для прогулок… Где ты сейчас работаешь?

— Да все там же, в ИРУ. Сейчас у меня вынужденная передышка, к сожалению, вот и сижу в столице. После разрушения Зоны 15 мне предложили сотрудничать с Гвардией в исследованиях, но пока это сотрудничество заключалось в полном моем ничегонеделании, а утром меня официально временно отстранили. Видимо, уважаемая Гвардия рассудила, что лучшая помощь, на которую я способен, это абсолютное бездействие. Знаешь, как родители говорят детям, хочешь помочь — не мешай.