Ружья, микробы и сталь

Европейцы колонизировали Австралию, а не коренные австралийцы колонизировали Европу по тем же самым причинам, которые действовали в случае Новой Гвинеи. Однако истории новогвинейцев и австралийцев оказались очень разными. Костяк населения современной Австралии, распоряжающийся ее судьбами, — это 20 миллионов неаборигенов, большинство из которых имеет европейское происхождение, а остальная часть — растущее число выходцев из Азии, хлынувших в страну после отмены в 1973 г. иммиграционного режима под названием «Белая Австралия». Аборигенное население, если брать в расчет его максимум в начале европейской колонизации (300 тысяч) и минимум в 1921 г. (60 тысяч), сократилось на 80%. В наши дни аборигены составляют низший слой австралийского общества. Многие из них живут при миссионерских стоянках и в правительственных резервациях, некоторые работают пастухами на белых скотоводческих фермах. Почему австралийским аборигенам выпала намного худшая участь, чем новогвинейцам?

Основная причина — благоприятные условия некоторых австралийских регионов для европейского заселения и хозяйствования, а также роль ружей, микробов и стали в процессе вытеснения их коренных обитателей. Несмотря на уже перечисленные проблемы австралийского климата и почв, наиболее продуктивные и плодородные районы континента вполне пригодны для европейского производства продовольствия. В основе земледелия австралийской субтропической зоны сегодня лежат главные культуры евразийской субтропической зоны: пшеница (ведущая австралийская культура), ячмень, овес, яблони и виноград; их дополняют сорго и хлопчатник, происходящие из африканского Сахеля, и картофель, происходящий из южноамериканских Анд. В тропических районах австралийского северо-востока (Квинсленд), которые лежат за пределами оптимального ареала культур Плодородного полумесяца, фермеры-европейцы выращивают сахарный тростник из Новой Гвинеи, бананы и цитрусовые из тропической Юго-Восточной Азии и арахис из тропической Южной Америки. Что касается скота, то евразийские овцы позволили распространить производство продовольствия на более засушливые районы Австралии, непригодные для земледелия, а евразийских коров выращивают в тех же более влажных районах, что и евразийский хлеб.

Таким образом, производство продовольствия на австралийской почве возникло лишь с прибытием культур и домашних животных, выведенных в климатически похожих частях мира, которые, однако, были слишком удалены от Австралии, и поэтому их доместикаты не могли проникнуть сюда раньше, чем появилась возможность доставить их на океанских судах. В отличие от Новой Гвинеи, на большей части территории Австралии отсутствовали инфекции, способные всерьез воспрепятствовать европейскому заселению. Только в Северной Австралии малярия и другие тропические болезни на протяжении XIX в. заставляли европейцев отступать — до тех пор, пока прогресс медицины в XX в. наконец не позволил им осесть и здесь тоже.

Австралийские аборигены, разумеется, являлись помехой для распространения европейского производства продовольствия, особенно если учесть, что наиболее ценные пахотные и пастбищные земли изначально кормили самые многочисленные популяции охотников-собирателей в Австралии. Европейская колонизация приводила к сокращению численности последних двумя способами. Первым был отстрел аборигенов, вариант, более приемлемый для европейцев в конце XVIII в. и XIX в., чем когда они впервые оказались на новогвинейском высокогорье в 30-х гг. XX в. Последняя из крупных расправ, в ходе которой был убит 31 абориген, произошла в Элис-Спрингс в 1928 г. Другим оружием европейцев были завезенные ими инфекции, от которых, естественно, у аборигенов не было возможности ни привиться, ни приобрести наследственный иммунитет. За год, прошедший после высадки европейских колонистов в районе нынешнего Сиднея в 1788 г., трупы аборигенов, умерших от эпидемий, стали привычным зрелищем. Мы знаем, что главными причинами их смерти были оспа, грипп, корь, брюшной и сыпной тиф, ветряная оспа, коклюш, туберкулез и сифилис.

Таким двояким способом самостоятельные общества аборигенов во всех районах, благоприятных для европейского производства продовольствия, были устранены. Единственные общества, выжившие в более или менее нетронутом виде, обитали на непригодных для европейцев севере и западе континента. Столетия европейской колонизации хватило, чтобы бо§льшая часть накопленных аборигенами за сорок тысяч лет традиций исчезла с лица земли.