Рваные души

Боевая единица – это человеческое тело, способное сжимать винтовку или пулемет, способное ходить, бегать, ползать, атаковать, наступать и умирать. Это самое низшее существо в жестком механизме войны. Из определенного количества таких единиц состоят уже следующие боевые единицы: отделения, взводы, роты, батальоны, полки, дивизии, корпуса и армии. И именно в том, чтобы собрать воедино эти единицы, бросить их в бой, добиться выполнения приказа любой ценой на своем уровне, заключен весь бездушный механизм войны – машины по перемалыванию боевых единиц. И ничего страшного, если пропадет одна единица – на смену ей придет другая. Нигде так дешево не стоит человеческая жизнь, как на войне. Да и что такое есть жизнь? Это всего лишь бег между рождением и смертью. Родившись, мы сразу запускаем невидимый таймер, отсчитывающий минуты, часы, дни, годы, оставшиеся до смерти. Война лишь способна ускорить этот бег, превращая его в бешеный спринт. Смерть всегда висит над человеком своим невидимым черным крылом, постоянно напоминая о бренности жизни. Мы как мотыльки летим к огоньку свечи под названием жизнь, не зная, что это всего лишь ловушка, которую нам устроила смерть. И обжигаясь на этом огне, мы превращаемся в ничто, в молчаливые холодные трупы. Что только не придумало человечество, чтобы поскорее загубить светлый росток жизни, пробивающийся к теплому солнцу вечности. И нет никого кровожаднее самого человека. Мы единственный вид живых существ на Земле, убивающих себе подобных ради удовлетворения каких-то собственных интересов. Мы хозяева Земли, обладающие разумом и свободной волей, данными нам от Бога. И что мы делаем с этим великим даром? Мы используем его против самих себя. Вся история человечества пронизана бесконечными войнами. Но самое обидное во всем это то, что те, кто затевает войны, как правило, распоряжаются не своими, а чужими жизнями. Вот и идут безмолвные боевые единицы умирать ради чужих интересов. И чем более развитым становится человечество, тем встрашнее и кровожаднее становятся войны, словно мы участвуем в соревновании на кубок смерти.

Александр сел напротив Владимира, положил руки на стол, немного выждав, посмотрел тому в глаза:

– Сегодня на 10.00 у вас назначена очередная атака. Так?

Владимир молча кивнул.

– Высота должна быть наша! Сколько можно туда-сюда бегать? Не надоело? Вот меня наблюдателем к вам и назначили, так что, друг мой ситный, буду смотреть, как вы воюете против моих бывших родичей.

Александр улыбнулся какой-то грустной улыбкой.

– М-да… брат мой, не позавидуешь тебе. Скажи спасибо, что не арестовали как немецкого шпиона, – немного подумав, ответил Владимир. – Не переживай за нас, к атакам нам не привыкать. И завтра пойдем, и послезавтра, и пока люди не закончатся, ходить будем. Медленно, но ползем по этой каше. Сколько уже верст прочапали за эти дни? Считай, совсем ничего, а устали так, как будто уже до Германии дошли. Правда, германцы за это время успели новые силы подтянуть и пулеметиков поставить дополнительно. Да и с патронами у них пока все хорошо. Постоянно контратакуют. Так что скорость продвижения совсем уменьшилась. В батальоне с начала наступления два пополнения было. И уже почти всех повыбивали. Вот и получается сейчас, что утром мы к их окопам бежим, захватываем, а удерживать уже некем, да и нечем особенно. С боеприпасами тоже полная беда. Артиллерия не помогает развить наступление, снарядов нет. Так, для поддержания нашего морального духа, саданут пару снарядов с утра по немцам и все. Вот такая артподготовка, дружище. А после того, как мы германцев из траншей выбьем, поддержать они нас уже не могут. Им бы стрельбу дальше перенести, чтобы мы смогли продвинуться к следующей линии и не дать возможность германцам подтянуть силы и контратаковать, а батареи молчат. Мы даже нормальную оборону организовать не можем. Нечем. Патронов почти нет, что в окопах подберем, тем и стреляем. Того и жди, что немцы оклемаются, соберутся c силами и раздавят, как вшей. Вот и бегаем как зебры галопом – утром туда, вечером обратно. Хотя это и бегом-то назвать трудно. Что это за великий умник такой выискался, решил в марте наступать? Такая каша, такое болото, что любая черепаха нас обгонит. Да и с флангов эту чертову высотку не обойти. Орлов посылал разведку, чтобы обходной путь найти, хотели штурмовую группу создать и во время основной атаки немцам во фланг ударить. Не вышло. Кругом трясины непролазные. Льда уже почти нет, вода высокая, ничего не видно, шаг ступил – и пропал. Чуть двух солдат не утопили. Хорошо, что Макарыч наш толковый дядька, он разведчикам веревку с узлами дал с собой, каждый за нее держался, и кто проваливался, того остальным легче было вытащить. Да и провалившемуся было за что цепляться. Три ночи проползали, так подступов и не нашли. Дорога только через эту высотку идет. Пока ее не захватим, дальше пройти не получится.